Искатель, 1961 №2

— Мы не нарушаем никаких принципов нашего американского образа жизни, нашего географического своеобразия. Мы всецело за систему частного предпринимательства и свободной конкуренции. Не говоря уже о том, что мы всецело за принцип частной собственности. Только эту частную собственность мы, где можем, перераспределяем в свою пользу. Другие в нашей стране делают это открыто и в колоссальных масштабах. Все это правильно, иначе и быть не может, и не об этом речь. Речь о том, чем занимаются некоторые литераторы, кинокомпании, владельцы радио и телевидения. Всех их, вместе взятых, я считаю отвратительной бандой. Они, фабрикуют психопатов и садистов. Они толкают людей на ужасные поступки, внушают им страх и ненависть друг к другу. Они развлекают людей мучением и убийством себе подобных. Они разоряют и разрушают семьи. На их совести уже второе поколение изуродованных американцев. Перед продукцией этой банды беззащитны десятки миллионов честных американцев, и даже те, кто ее не читает, не слушает и не смотрит. Ведь они живут рядом с теми, кто уже отравлен ею. Скоро нельзя будет ни показаться на улице, ни спрятаться у себя дома. Вдобавок ко всему эта банда дает возможность целому миру, а не только коммунистам указывать на нас пальцем и утверждать, что наш — лучший в мире образ жизни — порочен! Эта банда наживается на антигосударственном и бесчеловечном бизнесе. Кто же на самом деле подрывной элемент? И эта банда делает свое дело легально, а наша группа нелегально!.. Мы не согласны с этой деталью нашего географического своеобразия. Это варварство!

Айкен добавляет тихо и увещевающе:

— Что, собственно, коробит вас в нашем предложении, мистер Вултон? Выполняя для нас литературную работу, вы лишь будете исправлять несправедливость.

Вултон досадливо машет рукой.

— Почему вы выбрали меня? Многие пишут в детективном жанре. Например, Холдоп. Он живет неподалеку…

— Холдоп, как и вы, — в первой шеренге авторов этого жанра. Но у вас разработка гораздо точнее, чем у Холдопа. Между прочим, в свое время мы получили с Холдопа «налог» по способу, рекомендованному в «Нейлоновой пуле», одном из ваших прошлогодних комиксов. Эта пуля обошлась Холдопу в двадцать восемь тысяч долларов. Вы и за это получите свои проценты… если будете с нами работать. Итак, ваш ответ?

Звонит телефон. Взгляд Айкена направлен в бесконечность, куда-то поверх крыши коттеджа. Он, видимо, так погружен в меланхолию, что ничего не слышит. Вултон вопросительно смотрит на Джеффрайса, тот отвечает улыбкой, полной доверия, и жестом: «Прошу вас!»

— Алло!.. Это ты, Алиса? Какая марка?.. Послушай, Алиса, эта машина нам не по карману… Такая, как у Маргарет? У какой Маргарет? Ах, у жены Билла Кадони. Алиса, у Билла Кадочи в этом году большие доходы, он ведь стал автором… Что? Ты уже подписала?! Алиса, я, право, не знаю, как мы обернемся… Что?

Вултон хмуро вешает трубку. Минута общего молчания, потом вопрос Джеффрайса:

— Итак, ваш ответ?

Вултон мрачно цедит:

— Странно, почему вы оставили в покое Билла Кадочи?

Он больше всех зашибает на детективной литературе… так ненавистной вам.

Джеффрайс поморщился.

— Мы против грязных комиксов. Билл Кадочи со своими сексуальными и прочими извращениями подлее всех.

Вултон досадливо стучит пальцем по столу:

— Не в моих ли произведениях ищете вы ключ к сейфу Билла Кадочи? А?

Айкен, не отрывая взора от бесконечности, погребально вздыхает. Сейчас у него вид несчастной невинной жертвы, обреченной на вечные мучения. Джеффрайс протягивает Вултону купленный по дороге дневной выпуск газеты. На первой странице сенсация: ограблен автор комиксов Билл Кадочи.

— Мы нашли ключ к сейфу Кадочи в его собственном комиксе «Тайна трех привидений».

Словно изнемогая от горя, Айкен спрашивает:

— Так что же вы нам скажете, мистер Вултон?

— Выкладывайте тему, — раздраженно бурчит Вултон.

Три головы склоняются над бумагами, лежащими на садовом. столике. Тихий шепот. Легкий ветерок, шелест яблонь, аромат цветов.

Вултон вникает в задачу. Заказчики ждут его решения. Может быть, вдохновение осенит Вултона уже сегодня… сейчас. Время так дорого…

Л. Теплов ИВАН ИВАНОВИЧ

Рисунки В. Вакидина

Все дело в обстановке и настроении: иногда простая, в сущности, вещь выглядит так, словно мир встал дыбом и квадрат гипотенузы равен постоянной Планка.

Стоите вы, например, у витрины на Арбате, рассеянно соображая, почему на манекене вместо кофточки оглушительных цветов мирный синий халатик… Вдруг манекен поворачивается, и живая, даже слишком живая, продавщица беззвучно, но вряд ли хорошо отзывается о вас. Не случалось ли вам тогда увидеть отражение своего лица в стекле витрины?

Приблизительно то же самое почувствовали тридцать два конструктора авиационного института в одно весеннее утро.

Вошел начальник Семен Борисович с видным молодым человеком в рябеньком костюме, громко поздоровался и добавил:

— Позвольте представить нового сотрудника. Зовите его Иван Иванович.