Искатель, 1961 №3

Сюда, запыхавшись, вбегают ребята. Фреди прячется от своей подруги на руках седого врача.

— Посиди минуточку спокойно, — улыбается врач.

Фреди доверчиво прижимается к седому человеку.

— Что это у вас? — спрашивает он, проводя по широкому шраму на левом запястье врача.

— Так, пустяки… Однажды неосторожно обжег руку…

— Вам было больно?

— Не очень…

— Я тоже раз обжег палец, только у меня все прошло.

— У детей всегда все проходит…

— А у взрослых?

— Иногда остается на всю жизнь…

Фреди снова осторожно касается пальцами шрама. Седой врач прикрывает глаза…

В кабину входит студентка с чашечками кофе на подносе. Протягивает одну врачу.

— Доктор! — негромко окликает девушка.

Врач приоткрывает глаза. Тяжело проводит рукой по лицу.

— Вы устали, доктор?

— Нет… Просто у меня не было детей…

Врач пристально смотрит вперед, туда, где за стеклянным фонарем кабины пылает закат. Огненные отблески падают на его лицо. Стихает постепенно гул моторов. И где-то далеко-далеко в памяти врача начинает звучать песня, ее мелодия всем нам знакома. Эту песню или очень похожую на нее пели защитники Мадрида, с ней или похожей на нее шли в бой патриоты в дни второй мировой войны, с ней шли на казнь смертники Дахау и Освенцима…

Строго лицо седого врача…

Нахлынувшие воспоминания прерывает голос Иржи:

— Земля! Смотрите — земля!

Внизу под фонарем кабины, наконец, вновь расстилается суша.

— …Пора! — говорит врач. Его голос непривычно взволнован. — Надо связаться с аэродромом…

Вечер. Облака рассеялись. Внизу десятками огней горит земля.

КАБИНА

У рации молодой электрик.

— Земля, земля, земля… — вызывает он. — Земля… Перехожу на прием… Перехожу на прием…

Несколько мгновений все находящиеся в кабине — врач, Генри, Иржи, женщина в сари — напряженно ждут ответа.

— Земля, земля… — склоняется к микрофону электрик.

САЛОН

Кое-кто из пассажиров включил маленькие индивидуальные лампочки. Другим они не нужны. Люди ждут.

КАБИНА

Иржи нажимает кнопку на панели. Вспыхивает свет. И в ту же секунду доносится далекий голос:

— Семьсот тринадцатый… Семьсот тринадцатый… Слышу вас… Слышу вас…

Электрик поворачивает рукоятку настройки. Голос становится явственней.

Земля: Они еще спят?

Электрик: Да.

Земля: Дайте врача…

Врач склоняется к микрофону. Электрик передает ему наушники.

— Врач слушает…

— Добрый вечер, коллега, — слышится суховатый профессорский голос. — Что у вас случилось?

САЛОН

Старичок филуменист подымается с места и направляется в хвост самолета.

Подходит к двери туалета. Трогает дверь. Она закрыта изнутри. Возле ручки — табличка: «Занято».

КАБИНА

У рации врач.

— …Вы сделали все возможное, дорогой коллега, — звучит голос с земли. Он потеплел, потерял профессорский холодок. — К сожалению, я больше ничего не могу вам предложить.

— У меня осталась последняя ампула кофеина, — говорит врач.

— Желаю успеха!..

К рации вновь садится электрик.

Сестра подает врачу шприц…

Летит в вечернем небе самолет…

Внизу, в сумраке, все ярче, все чаще огни далекой земли.

КАБИНА

Земля (голос стал значительно ближе): Попытаемся помочь вам приземлиться. Точно следуйте нашим инструкциям… Через несколько минут вы начнете спуск…

У двери туалета все еще терпеливо ждет старичок филуменист. В коридоре появляется солдат.

— В чем дело, старина?

Филуменист смущенно указывает на табличку «Занято». Солдат стучит в дверь. Никто не отзывается. Обеспокоенный солдат толкает дверь. Ударяет ногой…

Дверь распахивается. В углу, между умывальником и унитазом, прижался бледный секретарь диктатора.

— Т-сс!.. — прикладывает он палец ко рту. — Идите сюда… При посадке здесь самое безопасное место…

Солдат угрожающе приближается к секретарю…

КАБИНА

Кресла пилотов по-прежнему пусты. Легкими чуть заметными движениями передвигается сам вперед и назад полумесяц штурвала.

Земля: Через тридцать секунд вы должны выключить автопилот. Приготовьтесь.

Иржи и Генри переглядываются. Ни один из них не решается сделать шаг к креслам летчиков. Смотрят на седого врача. Но тот озабоченно хлопочет возле второго пилота. Генри неуверенно шагает вперед…

Внизу под стеклом фонаря огромная девятикилометровая бездна…

— Нет, не могу… — хрипло говорит Генри. — Дрожат руки…

Земля: Осталось пятнадцать секунд…

И ржи мгновение колеблется. Потом сбрасывает с плеча камеру. Быстро ставит диафрагму и фокус. Передает камеру Генри.

— Нажмите вот здесь — и снимайте! Снимайте до самого конца!

Решительно садится в кресло командира корабля.

Земля: Выключайте! Рукоятка на панели слева…

Иржи протягивает руку.

— Что здесь происходит?!

Это голос второго пилота. Медленно приходя в сознание, он с недоумением смотрит на Иржи…

САЛОН

Здесь все замерло. Даже притихли дети, чувствуя напряженность момента.

КАБИНА

— Вы можете встать? — спрашивает врач.

— Попытаюсь…

Врач и женщина в сари приподнимают пилота.

— Бемби… — вдруг говорит летчик. — Перевесьте бемби на переднюю панель!

Он смотрит на игрушку — маленького олененка, — болтающуюся на ниточке.

Генри стремительно выполняет приказание.

— Зачем это? — хмурится врач.

— Все должно быть, как всегда… Дайте сигналы в салон.

САЛОН