Искатель, 1996 №5

— А что тут незаконного? — удивился таксист. — У нас все как-нибудь да плутуют, а то просто умрешь с голоду. Вы слышали когда-нибудь историю о двух американцах, которые прилетели в Пражский аэропорт и получили в бюро обмена валюты семь крон за доллар? Потом они пошли в банк, и там им дали по семнадцать крон, только за сумму побольше. После обеда они остались без единой кроны, пришлось им обменять пять долларов у официанта. Тот дал им по тридцать две кроны за доллар. А когда они вернулись в гостиницу, двое каких-то парней с черного рынка поднялись к ним и предложили за каждый доллар тридцать восемь крон. Туг один из них, из американцев, забеспокоился и говорит другому: позвоню-ка я в Нью-Йорк. По-моему, с долларом случилось что-то неладное, — таксист невесело рассмеялся. — Никак мне не удается выпутаться из затруднений, а ведь у меня еще есть и дети. Вы собираетесь в Подоли искупаться в бассейне?

— Хотел бы.

— Наговорил я вам тут лишнего, — сказал таксист, сосредоточенно глядя на дорогу, и поехал быстрее. — Так уж у нас повелось: повезет посадить в машину иностранца, так все уши ему прожужжим, душу отводим. Если наша система еще долго сохранится, вся страна станет одной огромной богадельней — вроде Польши. И это еще при том, что Чехословакия — самая богатая из всех социалистических стран. Вы никогда не бывали в Польше, Венгрии, Болгарии, или, скажем, в России? Вот где и вправду ни черта нет! Они приезжают к нам — так у них буквально глаза вылазят на лоб при виде наших товаров. Если эта система — будущее мира, лучше уж сразу сбросить на него атомную бомбу, и пусть он остается на съедение насекомым.

Такси ехало вдоль реки. Изящные шпили башен замка «Градчаны» стремились ввысь, впиваясь в дождливое небо.

— И подумать только, что это один из самых красивых городов мира, — с горечью сказал таксист. — А в самом деле, вы не обменяете пять долларов на кроны?

— У меня достаточно чешских денег, благодарю вас.

Таксист пожал плечами и вздохнул:

— Не везет — так не везет. И никогда не везло.

Они остановились перед большим зданием с флагами на крыша Вокруг здания раскинулись цветочные клумбы.

— Вот и Подоли, Олимпийский стадион, — сказал таксист и выключил счетчик. — С вас двадцать восемь крон.

Кори взглянул в грустные глаза таксиста и расплатился чешскими кронами, не поскупившись на чаевые.

— Спасибо, — сказал таксист. — Вас ждать?

— Не знаю, надолго ли я задержусь в бассейне, — ответил Кори и вошел в здание.

Просторные трибуны для зрителей окружали продолговатый бассейн, сверкающий зеленоватым блеском воды под прозрачной крышей. Эхо сотен голосов заполняло огромный зал сооружения, выстроенного для проведения Олимпийских игр.

Кори нырнул в подогретую воду и, сколько позволяло дыхание, оставался под водой. Когда же он вынырнул, кто-то столкнулся с ним и сильной рукой остановил на месте. Кори увидел перед собой улыбающееся лицо Вендтланда.

— Прошу прощения, — сказал Вендтланд, стараясь перекрыть голосом стоящий в воздухе гул и шлепая руками по воде. — Надеюсь, я не причинил вам боли?

— Нисколько, — ответил запыхавшийся Кори, ловя открытым ртом воздух.

— Останемся здесь, у нас очень мало времени, — Вендтланд поддерживал Кори, будто помогал ему оставаться на поверхности воды. Он наклонился к самому его уху: — Они не собираются отпускать вас отсюда, а пока вмешаются наши государственные органы, время будет упущено. Они поверили, что жена Мондоро вылетела в Прагу, и он захочет ждать ее здесь. Но она не появится в Праге. Сегодня ночью мы вытащим вас отсюда.

— Как?

— Вы получите инструкции. Строго соблюдайте их. Будьте осторожны у себя в номере, вас подслушивают. Увидимся ночью.

И Вендтланд глубоко нырнул. Минуту спустя Кори снова увидел его — выходящим из воды на противоположном конце бассейна.

Стайка шумливых подростков, плескаясь во все стороны водой, пронеслась мимо Кори, едва не задев его. Он медленно подплыл к краю бассейна и, выбравшись из воды, уселся на кафельный барьер.