Искатель, 1996 №5

Итак, он стал пешкой в игре, участвовать в которой не хотел, но из которой не мог выбраться самостоятельно. А началось все с его первого эксперимента на червях. Потом были опыты на теплокровных животных, например, на мышах и крысах. За ними последовали высшие существа — обезьяны. Кульминацией же стал эксперимент на человеке. Кори понимал, что перенос памяти — это лишь начало исследовательского процесса, который в дальнейшем может разветвиться на тысячи различных направлений. Поскольку молекулы РНК сродни вирусам — молекулам, окруженным протеиновой оболочкой, и в связи c тем, что вирусы — это паразиты, они могут начать бурно размножаться под влиянием того или иного стимула. Вирус РНК, несущий характерные особенности памяти, может быть выращен в культурах, а это значит, что идеи можно было бы поместить в лабораторные сосуды. Превращенные в порошок в потоке нагретого воздуха РНК можно было бы рассеивать над большими территориями, как, например, инсектициды. Вдыхаемые людьми, они воздействовали бы на человеческий организм, поражая клетки мозга, распространяясь по этим клеткам и захватывая все новые и новые участки мозга, влияли бы на процесс мышления. Что тогда могло бы удержать правительства разных стран от распространения дисперсных РНК, содержащих специально отобранные идеи? Их не удалось бы победить с помощью другого вируса, едва лишь эти РНК завладевали бы здоровыми клетками. Найдется ли тогда какая-либо защита от такого искусственного поражения человеческого сознания?

Обучение можно осуществлять путем инъекций или распылением в воздухе. Означает ли это, что, лишь вдыхая распыленные РНК, человечество превратится в сообщество эрудитов? Или будет состоять из фашистов, коммунистов, миролюбивых или агрессивных индивидуумов — по прихоти правительств?

Масштаб подобных фантастических перспектив казался безграничным.

Но если эта идея пришла в голову ему, размышлял Кори, она вполне может придти в голову и другим ученым: русским или, например, китайским. Тысячи биохимиков работают во всем мире над выделением, расщеплением энзимов, их сепарированием, оценкой их свойств, пытаясь овладеть их секретами. Успеху исследований способствует не только качество, но и количество экспериментов. И рано или поздно кто-то еще сумеет найти метод воплощения этих идей в действительность.

Пока что он, Кори, достиг наибольших успехов в трансплантации РНК в человеческий мозг и получил наиболее ощутимые результаты. Другие ученые были менее удачливы даже в опытах меньшего масштаба. Но долго ли быть ему впереди других?

Выйдя из плавательного бассейна, Кори сразу же увидел такси, на котором приехал сюда. Таксист все еще ожидал его и помахал ему рукой:

— Я знал, что вас надолго не хватит, сбежите от визгливой детворы, — весело крикнул таксист.

— Отель «Амбассадор», — сказал Кори, садясь в машину и устало откинувшись на спинку сиденья.

Был ли таксист тайным осведомителем? Как знать…

Кори вдруг почувствовал леденящий страх. Нет, его пугала не ситуация, в которой он оказался, не этот визит в страну, похожую на огромную тюрьму, не собственная дальнейшая судьба и даже не судьба Гиллеля.

Куда страшней были безграничные возможности и непредсказуемые последствия его эксперимента.

Глава 23

У входа в отель толпилось множество туристов и большой голландский автобус быстро заполняли пассажиры.

Портье по-свойски улыбнулся Кори. На лестнице, ведущей к лифту, двое застывших, как истуканы, служащих отеля внимательно всматривались в вестибюль, будто отыскивая там подозрительных личностей. Вокруг столика администратора толпились люди. Звучала немецкая речь.

Все это скопище людей обслуживал лишь один лифт.(Второй несколько лет назад пострадал от пожара и так и остался не отремонтированным.) Лифт, как всегда, задержался на втором этаже, где дежурный портье раздавал ключи от номеров, отмечая, кто входит, а кто выходит из отеля.

В длинном коридоре на третьем этаже, когда уже Кори шел в свой номер, кто-то выглянул из приоткрывшейся двери и сразу же захлопнул ее, завидев Кори. Справа и слева гудели пылесосы — наводили порядок горничные. Что примечательно, все, как на подбор, толстые. Одна из них, почти одинаковая в высоту и ширину, улыбаясь, вперевалку пошла следом за Кори до самого его номера. Здесь уборку еще не начинали.

— Мне подождать в коридоре? — спросил Кори.

Горничная, кажется, не поняла, что он сказал. Она включила радио и пылесос, который сразу же взвыл, заглушая радио. Потом она схватила Кори за руку и приложила палец к губам, после чего передала ему отпечатанную на машинке записку и какой-то ключ.

«Это ключ от двери в конце коридора, — читал Кори, пока горничная двигала по комнате пылесос. — Ровно в восемь тридцать вечера уходите вместе с вашим другом. Вас встретят внизу у лестницы. Перед тем, как уйти из номера, включите магнитофон и поставьте его рядом с батареей парового отопления. Записку уничтожьте».