Искатель. 1996. Выпуск №5

— Сухой, замкнутый, сосредоточенный. Трудный, весьма трудный человек. Не думаю, что кому-то удалось бы его подкупить. И он ничего не сделает для вас из чисто человеческих побуждений или из дружеских чувств, если это не входит в его представление о пользе дела. Опасный человек.

— В таком случае им будет весьма нелегко управлять, когда он завладеет памятью Хаузера, — заметил Слотер.

— Да, — согласился Вендтланд. — Но я надеюсь, вы сумеете контролировать его.

Гнллель дождался, пока за уходящими закроется дверь лаборатории, и только потом сказал:

— Надо было потребовать с них сто тысяч или даже полмиллиона. Причем немедленно, как говорится — «деньги на бочку». И не сложилось ли у вас впечатления, что Вендтланд хочет отсрочить заключение сделки? Хочет, чтобы вы не проводили эксперимента, пока он не подготовится к какому-то новому разговору с вами?

Руки Гиллеля продолжали между тем четко работать. Он поднял пинцетом срез мозга и опустил его в ступку.

— Рад, что вы согласились с тем, чтобы РНК Хаузера я ввел самому себе. Что побудило вас переменить свое мнение?

— Ваше решение. Я достаточно давно знаю вас, чтобы вмешиваться лишь до определенного момента. — Еиллелъ поднял вторую ступку и влил в нее тщательно отмеренную дозу жидкости.

— Нам предстоит найти ответы на многие вопросы — Кори ввел поршень в пустую трубку. — Как инъецируемый материал подействует на реципиента? Не думаю, чтобы тут возникла какая-то патология. Это мы установим. Низшие существа, которых мы использовали в наших экспериментах, приобретали признаки значительно более высокоорганизованных существ. Порой мы можем ответить далеко не на все вопросы, возникающие перед нами в исследованиях, проводимых с помощью биохимических методов. Буду удивлен, если мы сразу же ответим на новые вопросы, которые в данном случае возникнут перед нами.

Зазвонил телефон. К телефону подошел Гиллель.

— Вас, — сказал он, передавая трубку Кори. — Куин.

— Я собираюсь к вам, — сказал Куин без предварительных приветствий — Надеюсь, сумею отговорить вас от вашей затеи.

— Какой?

— Вы знаете, о чем я говорю. Вы не должны так рисковать. У меня есть одна идея, и я хотел бы обсудить ее с вами, — и доктор Куин положил трубку, не дожидаясь ответа Кори.

— Интересно, кто успел ему обо всем рассказать? — удивился Кори. — Он говорил со мной так, будто я собираюсь покончить жизнь самоубийством. Любой важный эксперимент первыми проводили на себе сами врачи. Что же нового в нашем случае?

Гиллель не ответил. Он взял в руку пестик и начал измельчать массу в ступке.

Кори сел на высокий табурет.

— Мы должны выработать порядок действий. Нам предстоит использовать некоторые методы, которые мы применяли, работая с ЛСД, — запись на магнитную ленту, постоянное наблюдение, четкая формулировка вопросов. Как бы там ни было, я, возможно, сумею передать свои ощущения на письме.

— Отлично, — буркнул Гиллель. — И где же вы собираетесь опубликовать этот материал?

— Я просил Куина предоставить мне кабинет в Медицинском центре и договорился с Латуром, что он будет некоторое время читать за меня лекции.

— Латур? Превосходно, — как-то не очень внятно отозвался Гиллель.

— Что с вами? Вы ведете себя так, словно этот эксперимент вас нисколько не интересует. Мы опубликуем результаты как статью для Национальной Академии наук. В соавторстве. Вы довольны?

— Конечно.

— Я должен был сказать и сказал Карен, что вы, возможно, останетесь при мне и несколько дней проведете здесь, в Медицинском центре.

— И Карен, конечно, все поняла, — сказал Гиллель, вылив содержимое ступки в маленькие скляночки и передав их Кори для установки в центрифугу.

Отчего Гиллель казался таким обиженным? Ему ведь приходилось уже и раньше работать ночами в лаборатории.

— На тот случай, если я заболею, мною составлена схема по которой вы продолжите работу. Наш следующий проект касается развития микрометодов для изучения клеток мозга и идентификации различных компонентов РНК. У меня возникли некоторые мысли, которые я записал для вас.

— Да, — сказал Гиллель и перевел взгляд на Куина, внезапно вошедшего в лабораторию.

— Я был на свадьбе сына, — сказал Куин, подходя к Кори, — ну да Бог с ним. Мне надо поговорить с вами.

— Вы многим пожертвовали, — засмеялся Корн.

— Не будем о жертвах.

Куин уселся на стул и наблюдал, как Кори работает с тонко измельченной массой, опустившейся на дно стеклянной трубки. Производилось сепарирование жидкости. Кори экстрагировал жидкость, содержащую РНК, с помощью подкожной иглы и осторожно, тонкой струей переливал ее из шприца в контейнер.

— Я отобрал трех пациентов из моего госпиталя, — сказал Куин. — Крайне тяжелые больные, безнадежные. Они согласны участвовать в вашем эксперименте.

— Мы не можем на это согласиться, — возразил Кори. — Вы знаете, что такой эксперимент можно провести лишь овин раз. Для других экспериментов у нас попросту нет РНК.

— А почему так важен именно этот мозг? И зачем нагрянули сюда люди из Вашингтона?

— Спросите об этом у них. Я не знаю.