Искатель, 2017 №8

— Здесь уже забиты номера наших с Тофиком мобильников, — сообщил Федор Феликсович и протянул Кате купленный накануне изящный телефончик.

«Гаджет» выглядел очень эффектно, оттого что был декорирован стразами, издали похожими на настоящие брильянты.

Глава 13

В подвале крематория царил таинственный полумрак. Может, и не очень таинственный, но все-таки жутковатый. Наверное, потому, что под низеньким потолком теплилась лишь тусклая лампочка, свет которой отбрасывал странные, леденящие душу тени.

Папа Сильверст с Рамзесом сидели на потертом продавленном диванчике. Перед ними в скрипучем деревянном кресле покоилась мужская фигура с обездвиженными липкой лентой конечностями. Мужчина выглядел довольно сомнительно. То есть внешность его вряд ли внушила бы доверие не только представителям органов правопорядка, но и простым, ни разу не сидевшим гражданам. К тому же особый «шарм» индивидуальным особенностям его облика придавал синебагровый «фингал», полыхавший под левым глазом субъекта.

— Мой друг Жорик Шекспирян часто повторял оболтусу своему Гамлету: «Чем я тебя породил, сукин ты сын, тем я тебя и убью, гадёныш!» — произнес Арнольд Валентинович тихим задумчивым голосом. — Правда, это не помогло. Пацана все равно посадили.

— Волки позорные! — заныл связанный.

— Кеша, а кто это? — поинтересовался Папа Сильверст.

— Да так, один безпредельщик. Герасимов его фамилия. А погоняло у него Муму, — пояснил Иннокентий Игоревич. — Месяц, как с зоны откинулся. С тех пор не просыхает. Пришлось двое суток взаперти его подержать. Чтобы собразиловка у него хоть чуть-чуть заработала.

— Нуда, я что-то припоминаю. Это не он ли порвал нашу декларацию, а потом плюнул в рожу парламентеру? Ай-я-яй! Как нехорошо!

— Он самый, — подтвердил Рамзес. — А теперь вот в террористы записался. На кого работаешь, гнида? — обратился он к пленнику.

— Да вы чего?! — возмутился тот. — Какие такие террористы? Не при делах я, в натуре. Зуб даю.

— И винтовка, конечно, не твоя. И взрывчатка. И чертежик взрывателя, разумеется, не ты рисовал. Почему же везде отпечатки твоих пальцев имеются?

— У-у-у! — взвыл «террорист», задергавшись в кресле.

— Надо бы с ним еще поработать, — заметил Арнольд Валентинович. — Кино ему показать. То, которое Вася для интернета снимал. Объяснить мужику, что именно говорить придется на следственном эксперименте. Про перспективы растолковать, которые ему светят.

— Это все Васькина забота, — заверил Рамзес. — Артурчик велел, чтобы он сам косяки свои разруливал.

— Нет, Кеша. Васька слабак. Лучше ты сам обрисуй нашему гостю в деталях, как бедолага недельки две будет на тот свет добираться. Если, конечно, нас не послушает. И вообще пожалеть его надобно. Сопьется ведь на воле. Нечего ему тут делать. На зоне его обогреют, накормят, оденут-обуют. Охранять будут круглые сутки, чтобы никто его не обидел. Не жизнь, а малина…

Ровно через три дня утренние новости большинства российских электронных средств массовой информации начались с краткого сообщения с пометкой «молния». Звучало оно примерно так: «Ночью в столице был задержан гражданин, подозреваемый в совершении на территории Москвы трех террористических актов. Как нам только что сообщили в пресс-службе МВД, данное задержание явилось итогом тщательно спланированной и успешно проведенной операции столичных правоохранителей. Следствию удалось собрать неопровержимые вещественные доказательства, свидетельствующие о причастности задержанного к инкриминируемым ему деяниям. Подозреваемый уже дал чистосердечные признательные показания. Сегодня он будет доставлен в Басманный суд для избрания ему меры пресечения».

Приблизительно в то же самое время или чуть позже Волк с Белоглазовым, сидя в баре отеля «Уотергейт», готовились отойти ко сну. Тофик уже выпил на ночь стакан молока. Федор Феликсович неторопливо допивал третий бокал двойного виски со льдом, но, как обычно, без содовой.

— Чего-чего?! — вдруг встрепенулся Волк, повернув голову в сторону телевизора.

Тофик тоже обратил свой взор на экран, где демонстрировалось изображение симпатичной девушки азиатской наружности. Девуленька что-то бойко щебетала на непонятном языке.

— Ну и дела! — пробормотал Федор Феликсович, дослушав телевизионное сообщение. — Японцы передают, что по всей Москве гремят взрывы. Множество убитых и раненых. Власти в панике и не знают, что делать.

— Надо бы нашим звякнуть, — растерянно пробормотал Белоглазов.

— Звони, — велел Волк. — А я пока по другим каналам пошарю. Может, еще какие-нибудь подробности сообщат.

Тофик отошел в сторонку, чтобы сделать звонок, а Федор Феликсович, попросив пульт у бармена, принялся «терзать» телевизор, последовательно переключаясь с одного канала на другой.

— Горбатого лепят твои японцы, — радостно хмыкнул Белоглазов спустя две минуты. — Никто в Москве ни о каких взрывах не слыхивал.

— Ну и брехуны!.. — чуть не вырвались у Волка непечатные слова возмущенного негодования. — Никак не угомонятся! Опять фейковыми новостями пудрят мозги населению…

В этот момент его пылкая риторика была прервана звонком мобильного телефона.