Искатель, 2018 №7

Задержались на два часа в селе. Не следовало появляться в ненадлежащем виде — с уставшими лицами и рассеянным вниманием. Отдохнули, отогрелись после морозного переезда, выпили горячего чаю из ведерного самовара, попыхивающего приятным запахом березы.

В ворота имения въехали в восьмом часу. Светилось только одно окно, да и то сквозь неплотно закрытые шторы мигало желтой полоской.

На лошадиный топот вышел молодой человек в рубахе с расстегнутым воротом, подпоясанной тонким витым шнуром, и в накинутом поверх нее пиджаке.

— Чем обязаны? — произнес глухим, словно ото сна, голосом, но цепкий взгляд скользнул по Путилину и лицам в полицейских шинелях.

— Доложите Петру Глебовичу, что статский советник Путилин просит принять по неотложному делу.

— Ваше высокородие, прошу, — Степан склонил голову и указал жестом на дверь, потом небрежно обернулся и кинул через плечо полицейским: — Вы здесь подождите, нечего топтать.

Когда вошли, молодой человек снова склонил в полупоклоне голову:

— Ваше высокородие, соблаговолите подождать.

— Ступай, доложи, — Иван Дмитриевич расстегнул шубу, чтобы не взопреть, после мороза стало жарко в натопленном доме.

Ждать пришлось недолго, всего несколько минут. Путилин осмотрелся. Дом старой постройки, но хозяева приложили руки и деньги к созданию уюта.

— Петр Глебович просит вас. Следуйте за мною.

Хозяин стоял у камина с сигаретой в руках и с застывшим гипсовой маской лицом.

— Здравствуйте, — произнес он бесцветным голосом, — чем могу быть полезен?

Путилин ответил на приветствия с самым добродушным тоном и протянул бумагу, подписанную губернским прокурором.

— Любопытно, — сказал Анисимов, — вы позволите мне одеться? Как-то неприлично наблюдать за деяниями полиции в домашнем халате.

— Будьте так добры, ведь вы здесь хозяин.

— Пока, — позволил себе пошутить Петр Глебович, выдавив вымученную улыбку. Направился в комнату. Звякнул железный крючок на двери. Через минуту послышался грохот, звон стекла, крики, топот коня и несколько выстрелов.

— Иван Дмитрия, — ворвался в гостиную запыхавшийся Жуков, — Анисимов…

— Что с ним?

— Сбежал.

— Как?

— Открыл окно, под ним конюшня, — указал помощник, — она чуть ли у него не под окнами, — торопливо добавил, оправдываясь, Михаил, — у нас же кони уставшие, а он…

— Так, — Иван Дмитриевич был рассержен, но виду не подал, — где Степан?

— Я здесь, — раздался совсем тихий голос молодого человека, стоявшего между двух полицейских.

Путилин окинул его внимательным взглядом, словно пытался проникнуть в голову слуги Анисимова.

Потом скинул ставшую теперь ненужной шубу и бросил на кресло, подошел к горящему камину и протянул руки к огню.

— Ты ничего не хочешь рассказать?

Молодой человек стоял, потупив голову, даже не пытался ответить, руками нервно теребил полы пиджака.

— Где может остановиться Петр Глебович? — Голос Ивана Дмитриевича не выдавал раздражения, а был спокоен и ровен. — Не стоит молчать, рано или поздно он будет пойман. Россия велика, да спрятаться в ней негде. Я слушаю.

Лицо Степана выдавало все грани переживания. Он понимал: если приехали полицейские, то тайник будет найден, недаром же он с таким подозрением отнесся к петербургским чиновникам, гостившим недавно. Что-то в них было неуловимо опасное, но он так и не удосужился понять. Вроде бы даже следил, но недоглядел. Оказывается, молодой, он украдкой посмотрел на Жукова, не так прост.

— Хорошо, — Путилин придвинул кресло ближе к камину. — Поставьте сюда стул, — распорядился он, показав рукою рядом с собою. — Садись, Степан. — Имя ему ранее назвал штабс-капитан, докладывая о поездке.

Молодой человек сделал шаг, замер, плечи опустились. И он шагнул к стулу.

— Миша, позови Василия Михайловича.

Жуков вышел.

Воцарилась тишина, только Степан от волнения хрустел пальцами.

— Иван Дмитрии, звали? — в гостиную вошел штабс-капитан в застегнутой наглухо шубе, и от него пахнуло морозной свежестью. — Старый знакомый.

Степан не поднял головы.

— Да, вот молодой человек дает нам позволение на проведение обыска, — Путилин повернул голову в сторону вошедшего. — Начинайте, тем более что имение вам знакомо. Нас оставьте, мы здесь чайком со Степаном побалуемся.

— А…

— Не надо, — перебил Иван Дмитриевич, давая понять, что хочет поговорить с доверенным лицом Петра Глебовича наедине.

— Так точно, — по-военному щелкнул каблуками Орлов, и находящиеся в гостиной вышли вслед за ним.

Путилин откинулся в кресле, положил ногу на ногу, словно чего-то выжидал. На самом деле устал от ночной тряски и холодного воздуха. Огонь очаровывал яркими языками, танцующими по поленьям и с жадностью пожирающими поднесенную деревянную дань.

— Ты сам откуда будешь? — наконец произнес Иван Дмитриевич, потирая пальцами подбородок.

— Я? — изумился молодой человек, повернул недоуменное лицо к развалившемуся в кресле собеседнику.

— Зачем же мне о себе знать?

— Из Тверской губернии.

— Значит, из анисимовского имения?

— Да.

— Понятно, фамилия у тебя какая?

— Да у нас почти все в Анисимовке Анисимовы.

— После указа фамилии писались по хозяйской.

— Так и было.

— Батюшка жив?