Искатель, 2018 №7

Убитый лежал, уткнувшись лицом в мостовую, из спины торчала причудливая рукоять. Удар нанесли под левую лопатку мастерски, одно движение — и человек не чувствует, как его душа отправляется в неизведанные дотоле места. Одет убитый был в дорогое пальто с меховой подкладкой. Шапка валялась рядом, припечатанная к мостовой чьим-то сапогом. Внимание Путилина привлекла ровная палка в аршин длиной, лежавшая в стороне от убитого. Поднял ее. Только тогда понял — рукоять, торчащая из спины, как нельзя кстати подходит к круглому длинному предмету, что сжимал в руке. Преступник ходил с тростью, которая являлась оружием. Хоть что-то — надо попытаться найти хозяина. Если, конечно, это диковинное оружие изготовлено в столице и не является слишком; старым, привезенным из чужих краев.

Проверил карманы, но кроме горсти монет, серебряного портсигара с вензелем (хозяина?), золотого брегета с массивной цепью — больше ничего не было. Ни намека на имя, ни единой бумажки, ни завалявшейся визитной карточки. Хотя нет, а портсигар? Он ныне становился вторым кончиком из клубочка.

То, что придется устанавливать фамилию убитого, — один из моментов сыскной работы. Лежащий на очищенном от снега тротуаре — не нищий без роду и племени, вполне обеспеченный человек.

— Ваше высокородие, — обратился к Ивану Дмитриевичу околоточный, приложив руку к шапке.

— Слушаю, — не сразу ответил Путилин, погруженный в смутные мысли.

— Ваше высокородие, куда убиенного везти? В Обуховскую?

На минуту начальник сыска задумался, можно, конечно, везти в Обуховскую, там доктора опытные, знающие, но в анатомическом Васильевской части обратят более пристальное внимание на убиенного, подметят самое незначительное.

— На Васильевский, — подытожил размышления Путилин.

— Разрешите исполнять?

— Да. — И добавил: — Пожалуй, больше ничего нового здесь не найти.

Когда убитого увезли, Путилин остался стоять под фонарем. Улица маленькая, пять домов в несколько этажей.

Откуда он мог идти? С Невского ли? Вполне может быть. С Владимирского? Далековато. С Нового? Но там нет привлекательных для небедно одетого человека увеселительных заведений, хотя вполне мог идти от приятелей. Но почему не взял извозчика?

Иван Дмитриевич поднял взгляд к небу, дома черными стенами уходили вверх и там сливались с темнотой. Сколько жил в столице, но так и не смог привыкнуть к погоде града Святого Петра. Тяжелые тучи неделями висят над городом, словно непременная деталь пейзажа. Изредка мелкие снежинки закружатся в воздухе, давая в подарок ветру колючие иголки, бросаемые затем прямо в лицо.

Шел шестой час пополуночи, когда начальник сыска, отряхнув с обуви снег, поднялся в свой кабинет. Напротив входа висел портрет царя в полный рост. Государь неотступно строгим взором следил за тем, с каким усердием несет Путилин доверенное ему искоренение нарушителей закона в столице.

Будто ведя с ним немую беседу, Иван Дмитриевич пожал плечами и развел в стороны руки, словно оправдывался за ночное происшествие.

Сел в кресло, из которого не видел укоризненного нарисованного взгляда. Потом пододвинул к себе лист бумаги, чернильный прибор, в котором открыл крышку чернильницы, и застыл в нерешительности. Перед глазами стояла картина из Невского переулка: темная груда, словно мешок, из которого выросли ноги в дорогой обуви, и руки, раскинутые в стороны. Казалось, человек силился обнять землю. И конечно же, причудливая рукоять. Нет ни малейшей зацепки, а в голове вертятся слова из какого-то романа: «Ночь опустила траурные крыла на грешную землю». Опустила, добавил бы Иван Дмитриевич, и унесла с собою еще одну молодую жизнь.

Если в первые минуты не приходит ничего путного, знал Путилин, стоит на некоторое время отвлечься, чтобы потом вернуться со свежей головой и новыми путями к решению задачи.

К чему идем? Страшно читать отчеты по полицейским участкам о совершенных злодеяниях, а еще страшнее становится читать газеты, в которых много кровавых подробностей житейских драм, словно не только литератор, но и читатель получает удовольствие от прочитанного. «И мальчики кровавые в глазах», — прав Александр Сергеевич, предвидел падение моральных устоев не только в своих строках. А может, это старость незаметно подбирается ко мне», — подумалось Путилину, с чувством брюзжания по поводу и без оного.

Итак, по дознанию. Стоило обратить внимание на личность убитого, но неизвестна. Выяснится — скоро или нет, но выяснится. Придется городовых и околоточных, несущих службу на ближайших к месту убийства улицах, отправить в анатомический, чтобы они смогли опознать. Может быть, жил недалеко от места убийства, а может, приходил к кому по-приятельски. Далее, посетить ближайшие увеселительные и питейные заведения, обратить внимание на почтенные ресторации, наверное, от Николаевской, нет, пожалуй, от Владимирского до Гончарной и от Разъезжей до Малой Итальянской.