Искатель, 2018 №8

Какое-то время, вернувшись из армии, Никита работал в шарашке, изготовлявшей гвозди, где был оформлен инженером ОТК. Ему в обязанность вменялось следить за тем, чтобы работяги не напивались до окончания смены.

Весьма инженерная была работа.

Через полгода он ее бросил. Но запись осталась.

Полтора месяца Никита был не у дел, пока приятель, работавший в местной центральной прессе, не пристроил его в «Вестнике».

— Ну, — сказал Никита.

— Не подстегивай, — возмутилась Светлана.

Чем длиннее предыстория, тем грустнее развязка. Никита знал это по опыту и не слишком удивился, когда Светлана сказала:

— В общем так: тебя возьмут специалистом по инженерным коммуникациям. Ты будешь осуществлять контроль за их состоянием и производством ремонтных работ.

— Светик! Но я же в них ни хрена не смыслю.

— А чего там смыслить? Там одни трубы. Ведь ты учился в авиационном институте.

— В филиале, — уточнил Никита.

Его занесло по окончании школы. Большая часть его одноклассников тоже обзавелась студенческими корочками и с головой бросилась в омут предпринимательства.

Из чувства внутреннего протеста и полной неспособности к коммерции он первое время решил всерьез посвятить себя инженерному делу.

Но если ты не испытывал ни малейшего интереса к элементарной математике в школе, то высшая математика в институте вряд ли подкупит тебя красотой теорем и доказательств. С физикой оказалось еще хуже.

Никогда не летавший на самолетах Никита после зачисления в вуз заинтересовался ими и, задрав голову, подолгу смотрел, как они парят в небесах.

Раньше он об этом не думал, а теперь недоумевал, как эти махины держатся в эфемерном воздухе и не валятся вниз?

Он не дошел до ответа на этот вопрос, поскольку вуз бросил и пошел служить в армию, где прошел суровую школу воздушно-десантного училища и службу на границе.

И об этом ни разу не пожалел..

Светлана продолжила излагать свой взгляд на ситуацию.

— Я видела самолет в разрезе, — сказала она. — Там тоже есть трубы. Совсем как в коммуникациях. Неужели ты в наших не разберешься?

— Если б я разобрался в тех, то, наверно, сейчас был бы с дипломом.

— Не понимаю. В отделе работают простые бабы, и ничего. А ты — почти инженер — и не справишься! — возмутилась Светик.

— Стоит ли удивляться состоянию труб в нашем городе, — сказал Никита. — А нет ничего подальше от ЖКХ и поближе к аэрокосмической отрасли? С учетом специфики моего образования.

— Кто это говорит об образовании? — иронично глядя на него, сказала Светик. — Лиловый студент с двумя зачетами. И те по физкультуре и основам безопасности жизнедеятельности.

— И с одним сданным экзаменом, — дополнил Никита.

— Ага. По культурологии. Вернись с заоблачных высот на землю. Вспомни, где ты живешь. Далеко не в Звездном городке. И тем более не в Хьюстоне.

— Хорошо, хорошо, — пошел на попятный Никита. — Когда выходить?

Светлана заподозрила неладное и, прищурившись, посмотрела ему в глаза. Она ожидала чего угодно, но только не покорного согласия. Неужели он в самом деле дорожит ею?

— Вот это другой разговор, — настороженно сказала она и веско добавила: — Это твой последний шанс.

В ходе дальнейших дебатов, иногда переходивших в препирательство, ему удалось выторговать два дня на раздумье.

Чтобы сохранить лицо.

Тем более что Светик сама сказала: подумай и реши.

Решать и думать было нечего, но два дня в запасе давали возможность Никите провести их в безделье. Подальше от ЖКХ.

Когда любимая ушла на работу, он снова поехал в Кочки, надеясь застать дядю Васю в достаточно коммуникабельном состоянии.

Он опоздал. Дяди Васи дома не было. Проходивший мимо мужик сказал:

— Шляется где-то.

— А где неизвестно? — спросил Никита.

— А черт его знает. Может, по грибы пошел. Он непредсказуемый. Живет бобылем. Ни перед кем ответ не держит.

— Он что? Не работает?

— Да какой из него работник… Запойный он. И вообще…

— Что вообще? — спросил Никита.

— И вообще он других взглядов на жизнь.

— Отличных от всех остальных.

— Во-во…

— Значит, дядя Вася философ?

— Философ не философ, не моего ума это дело. Только работать не может. Не вписывается работа в его образ жизни.

— И на что живет этот мыслитель, который не может вписаться в трудовой образ жизни страны?

— Перекупщикам зелень продает. Укроп, там, чесночок, лучок…

— Это летом. А зимой лапу сосет наподобие медведя?

— Так уж и лапу. Картошкой с огорода пробавляется. — Мужик посмотрел по сторонам, усмехнулся и на пониженных тонах сказал: — Бизнес у него есть.

Это становилось уже интересно.

— Какой же? — спросил Никита.

— Самогонку гонит, — ответил мужик и расхохотался в голос.

— И в клиентах у него вся деревня?

— Вся не вся, но многие. Сколько ни запасай заранее, все равно не хватит. В этом вся философия дяди Васи. Потому и закрутил свой бизнес. — Мужик снова расхохотался, махнул рукой и пошел своей дорогой.

Никита вернулся в город. Здесь его ждала приятная новость.

Все началось с того, что он позвонил Сергею, имея в виду провести с ним его обеденный перерыв наточке, но тот огорошил его:

— А покойничек-то наш перестал быть неизвестным.

— То есть? — насторожился Никита.