Искатель, 2018 №9

— Лихо, да не глупо, — поддержал его Камчатка. — Сегодня во дворце переполох, сторожа вон маршируют с воткнутыми в дула штыками. А завтра пятница. День сей они почитают, усердствовать столь не будут и непременно дернут по чарке. Если рвануть перед самым светом и быстро, у нас обязательно получится. Давай, Алеша Попович ты наш, колись.

Как оказалось, Тишка вспомнил, что царский портной Иван Карлович Рекс позавчера на несколько дней поехал в свою деревню, и слуги с ним. Комнаты его запертые стоят, а где их окна, Тишка покажет. Рекса его слуги называют сказочно богатым, и навряд ли он повез в деревню все деньги с собою.

— Вынем их завтра ночью, — постановил Камчатка. — Гнус мог примелькаться на той улице, поэтому на разведку смотаюсь я. Тишка показывает окно, ему полная доля. Все согласны? В окно лезет Ванька, вот только ему не обойтись без потайного фонаря. Ты, Степан, сегодня в выигрыше, иди-ка, брат, доставай. А ты, Ванька, ползи ко мне поближе: расскажу, как укладку в доме искать, а го глотку рвать нежелательно.

Все удалось как нельзя лучше. Ванька легко обнаружил тайник, а в нем три тысячи рублей. Добыча едва карманы не продрала. Наутро Камчатка, пока молодежь отсыпалась, прошвырнулся по городу и, вернувшись, гордо сообщил, что вся Москва стоит на ушах.

Вот тут-то Ванька и выдал свое предложение. Выдал за завтраком, хорошо уже за поддень. Шайка постояльцев бабки Стешки дружно и весело жевала, чавкала и прихлебывала, поэтому его не сразу расслышали, а Камчатка отставил кружку с пивом и распорядился:

— Повтори, Ванюша.

— Я говорю: пойдем нынче ночью грабить гостя Филатьева, у которого я жил. Денег готовых и дорогих вещей у него много, я с собою, когда когти рвал, прихватил меньшую часть, да и после того, как он от Стукалова монастыря откупился, наверняка еще много осталось. Я от него в прошлый раз сбежал и взял себе, по совету Камчатки, пожилое и на дорожку, а теперь я, вольный вор Иван Осипов, хочу его вконец разорить и уничтожить. Мы не только деньги и ценности филатьевские унесем, мы заберем его бумаги и все дорогие товары, какие найдем. И вот что: мы заберем все открыто, как Стенька Разин разбивал и брал. Вы, товарищи, как хотите; коли желательно, так и лица платками завесьте, а я и прятаться не буду: пусть вся Москва знает: пришел славный вор Ванька Осипов и наказал своего обидчика! Пришел к нему во двор, связал его, ограбил и оставил у пустого корыта!

Камчатка задумался. Потом пояснил, что так, с бухты-барахты, порядочные воры дела не делают. Славное, чего уж скромничать, ограбление царского дворца, он, Камчатка, обдумывал и готовил не меньше месяца. Вчера им повезло, что Тишка дал такую славную наводку, однако и тогда, не будь у них все на мази, едва ли бы дело выгорело. Он, Камчатка, против того, чтобы идти разбивать двор гостя этого, Филатьева, на арапа…

— Что такое — на арапа? — спросил Ванька, внимательно все выслушавший.

— Вот так, как ты предлагаешь, не разведав и не подготовив. Ты посмотри только, Гнус, он и слов воровских не знает, а в атаманы метит!

— Ты про фарт забыл, Камчатка, про фарт! А словам-то научим. И кажется мне, что малый наш знает двор своего хозяина и тамошние порядки не хуже, чем Тишка вчерашние докторские покои. Ведь так? К чему ж тут упираться рогом? Идти и брать! Есть хозяин-поганец — вязать его! Не случится — и бес, его батька, с ним!

— Гнус прав во всем, — подтвердил Ванька, ободренный поддержкой опытного вора. — Я тоже… так же думаю, но не сумел бы сказать. Чего ж там разведывать? Кости для собак прихватить, а лепше пять кусков мяса — и вперед! Да мешками сразу запастись, чтобы там по каморам не искать.

— Теперь послушайте меня! — Камчатка снова схватил глиняную кружку и стукнул ею об стол. — Не диво мне, что сосунки пищат, но ты. Гнус, старый товарищ, ты же стреляный волк! Мы же вчера-позавчера исполнили заветную мечту каждого вора в Московском государстве — царицын дворец обнесли! Да я за одно за эфто от всей своей доли отказался бы, вот вам святой истинный крест! А только вчера каждому охламону досталось столько, что хоть настоящий паспорт покупай, езжай в какой-нибудь Устьвесьегонск, покупай табачную лавочку, женись на купеческой дочке — и живи себе спокойно до конца своих дней. И я, пожалуй, так и сделаю, а вы — как хотите. А почему я уеду, Степан, ты, верно, хоть сейчас-то уже догадался? То-то.

Ванька сосредоточенно рассматривал Гнуса, представляя его в наряде жениха и под ручку с купеческой дочкой. Невеста фазу как раз приподняла, чтобы с суженым поцеловаться, да только лицо ее прикрывало смутное пятно. Ванька сосредоточился: заместо пятна розовенькая мордашка мелькнула, а потом ясно вырисовался кукиш. Еще бы — с такою рожей и старик почти, лет за тридцать, не меньше, никакую хорошенькую Гнус не подцепит — разве сплавят какую такую же осповатую, старую или дурную… Э, куда это Камчатку занесло?