Искатель приключений

Это не первый раз, когда я вижу мёртвого человека. Гислен убила кое–кого, чтобы спасти меня, но это немного отличается. Почему всё моё тело дрожит, а сердце заполняет ужас?

«Что не так, почему я так напуган?»

Напуган чей–то смертью? Это невозможно, людская смерть в этом мире повседневное явление, и я ясно это понимаю. Но, даже если мой разум понимает этот факт, возможно, это совсем другое дело когда впервые видишь это в реальности? В таком случае, почему я ничего такого не почувствовал, когда Гислен убила похитителей?

— Потому что он пнул ребёнка — Руджерд использовал будничный тон, да и сказал он это вполне равнодушно.

Ах, так вот оно что. Теперь я понял, я испугался не чьей–то смерти. Это небольшое дело, с которым я уже встречался однажды, но я испугался Руджерда, убившего его так естественно и не задумываясь. Разве Рокси уже не говорила об этом однажды?

«Понятия людей и демонов о здравом смысле сильно отличаются, что–то может быть спровоцировано тем, что тебе явно не стоило говорить.» Это верно. Что если Руджерд направит свой трезубец против меня? Этот человек невероятно силён, даже сильнее Гислен, смогу ли я победить со своей магией? Я должен быть в состоянии сопротивляться. Я провёл много тренировочных боёв, против людей использующих ближний бой. Пол, Гислен и Эрис. Люди вокруг меня эксперты ближнего боя, и Руджерд, вероятно, сильнейший из них. Поэтому у меня нет уверенности, что однажды я буду способен сказать «Победа!», но, если он действительно захочет убить меня, у меня должно быть хотя бы несколько способов для сопротивления. Но, что если он нацелится на Эрис? Смогу я защитить её? Невозможно.

— Т-ты не должен был убивать его! — сказал я, паникуя.

— Почему это? Он же плохой человек?

Руджерд был сильно ошеломлён, выслушав меня, совершенно не в состоянии понять этого всей душой.

— Потому что…

Как мне объяснить это правильно?

Что я хочу, чтобы Руджерд делал?

Но, возвращаясь к главной теме, почему он должен бы бить убит? У меня нет доброго сердца и я только фыркну, посмеиваясь над людьми, которые утверждают что–то вроде «Вы не можете убивать людей». Когда мои родители умерли, я был именно таким, я подумал про себя, каким же мрачным будет моё будущее, а ещё подумал «похороны не имеют ничего общего со мной», и, по сравнению с этим, исполнение моих плоских желаний куда важнее, чем похороны. Если я использую оправдание вроде «Ты не можешь убивать людей!», содержание и значение этого утверждения будет искажено моей собственной индивидуальностью.

— Есть причины, по которым тебе не стоило убивать его.

Я дрожу. Держи себя в руках. Сейчас я уже на грани здравого рассудка, мне необходимо взять себя в руки прежде чем размышлять. Во–первых, почему я дрожу? Потому что боюсь. С самого начала я думал, что Руджерд мягкий человек, но он убил кого–то так запросто. Я твёрдо верил, что расу супардов просто неправильно поняли.

Я ошибался.

Пусть даже я не знаю, какова эта раса в реальности, но Руджерд не такой по крайней мере. Он продолжал убивать врагов со времён Войны Лапласа и для него это просто ещё один случай. Также, нельзя отбрасывать возможности, что однажды он направит свой трезубец против меня или Эрис. Я не так непорочен, каким Руджерд меня считает. Рано или поздно я вызову его гнев своими словами. И в этот момент я просто оставлю в стороне факт, что это может его разозлись, как нечто, с чем уже ничего не поделать, раз уж наши мнения расходятся. Это тот тип ссоры с которым мы можем столкнуться, но я никогда не думал, что из–за этого мы можем начать бой на смерть. Неважно, какие были тут обстоятельства, не было необходимости кого–то убивать. Прямо сейчас, на этом этапе, абсолютно необходимо исправить Руджерда.

— Просто сделай это, Руджерд–сан, прошу выслушай меня.

Но я даже ещё не оформил всё в словах, что я могу сказать? Что я могу сказать. чтобы он понял? Умолять его не убивать нас?

Серьёзно? Разве не я заявил несколько дней назад, что мы воины, которые будут сражаться вместе с ним, а не под его защитой? Мы равны, а значит умолять бессмысленно. Я не могу сказать ему, что мы должны дать другой группе шанс объясниться, поскольку Руджерд не признаёт такой логики.

Думай.

Почему мы с Руджердом? Потому что мы хотим избавиться от дурной славы супардов. Если Руджерд убьёт кого–нибудь, представление о супардах станет ещё хуже, это без вопросов. Так что необходимо уговорить его не ввязываться в схватки с другими искателями приключений. Образ супардов абсолютно ужасающ, и не важно сколько добрых дел он сделает, все они будут отвергнуты, стоит ему убить кого–то. Все эти усилия сойдут на нет, и Руджерд станут рассматривать как личность с весьма дурной славой. Всё верно, поэтому он не должен убивать. Мы не должны позволять людям связать супардов со словом страх.

— Если Руджерд убьёт кого–то, дурная слава супардов только возрастёт.

— …Это значит, что я не могу убивать и плохих людей?

— Не так важно, что за человек был убитый, важно кто его убийца, — я тщательно подбирал слова.

— Я не понимаю.