Искатели (ЛП)

— Я видела, но нечетко и только очертания, а сейчас я вообще ничего не вижу, и я ничего о таком не читала, когда искала информацию, там просто было сказано, что я…

Он снова поднял ее на ноги рывком, и она сразу же наклонилась вперед из-за приступа тошноты. Ей казалось, будто тело плыло по черному морю, с каждой волной которого скручивало живот. Руки и грудь содрогались от страха, но она отказывалась сдаваться. Она не может поддаваться панике. Не сейчас. Это все временно. Все временно.

—… тово дерьмо, так что, Грейнджер, ты заткнешься и поторопишься.

По голосу Малфоя слышалось, что он и сам пытается сохранять спокойствие, но она отчетливо слышала тень паники. По тому, как тяжело он дышал воздухом, который вонял ее блевотиной, по тому, как он бормотал что-то себе под нос, подаваясь вперед и отклоняясь назад, чтобы осмотреться вокруг.

Что-то покрыло ее голову, она почувствовала, как что-то мягкое коснулось подбородка, а потом тепло опустилось сначала на одно плечо, а потом на другое. Что-то на ее голове — она подумала, что это капюшон — его надвинули ниже, еще ниже и ниже, пока она не почувствовала, как ткань коснулась кончика носа.

— Что ты…

— Просто заткнись, — ткань у нее на спине натянулась и поднялась вверх по ногам, — Держись за это.

Гермиона потянулась к чему-то трясущимися руками, и ухватилась пальцами за сверток ткани. Она была слишком напряжена, пытаясь контролировать свое дыхание, когда он рванул ее вперед за руку, из-за чего она споткнулась.

— Поторапливайся. Они скоро выйдут. Черт. Черт.

Она забыла о других проходах, личных границах в отношении Малфоя и всем, что было у нее на уме последние дни. Она могла думать только о том, как добраться до спальни, лечь спать, и изнывала от необходимости проснуться утром, когда все нормализуется. Ей приходилось отбрасывать каждую пронзительную мысль о том, что будет, если этого не произойдет, если она ошиблась, и подавлять истерию, которая кипела во всем теле.

Дорога к лестнице была легкой по сравнению с тем, как они по ней взбирались. Ее ноги были тяжелые и неуклюжие, они неоднократно цеплялись за край, из-за чего Гермиона чуть не впечаталась лицом в ступеньки. Только когда она потянула Малфоя вниз за собой, он ослабил хватку, и она ощутила, как его рука скользнула по спине под ее другую руку. Она не чувствовала его руку, но представила себе, что она сжата в кулак перед ними, а на лице — гримаса из-за необходимости прикасаться к ней, Грейнджер. Она локтем оперлась на его запястье, когда он сменил положение, поднимая ее настолько, чтобы при каждом шаге была точка опоры, от чего они оба тяжело дышали.

Почти никогда в своей жизни Гермиона не чувствовала себя настолько уязвимой, и отчаянно желала, чтобы рядом был кто-то другой. Ей стоило сказать ему оставить ее в проходе, но этого она боялась куда больше — вдруг что-то случится, и если ей самостоятельно не удастся выбраться, никто не сможет ее найти. Но это было ужасно. Все было хуже, чем она когда-либо представляла. Слепая, полностью дезориентированная, готовая стошнить в любой момент, рискуя быть пойманной не единожды за вечер, без магии и при поддержке Драко Малфоя.

Ее нога безвольно болталась, пока она слушала, как лестницы двигались вокруг, а рука Малфоя крепче прижалась к ней за секунду до того, как она услышала легкие бегущие шаги позади. Что-то толкнуло ее в макушку, после чего она услышала шипение Малфоя сбоку от капюшона, как будто ей стоило напоминать, что нужно молчать. Он выдохнул прежде, чем сделать новый, глубокий и быстрый, вдох, и Гермиона почувствовала жар его дыхания на влажном от пота виске.

Боже, он напрягся. До этого она лишь смутно догадывалась, что упирается в него плечом, но полностью осознала это только когда увидела порез от бумаги на его руке, когда та опускалась вниз. Если бы не ее логика или не его руки все еще на ней, она могла бы подумать, что он оставил ее у стены.

Ее сердце колотилось, и в своей затуманенной голове она быстро решила, что если этот человек будет задавать слишком много вопросов, она облюет его туфли и изо всех сил постарается сбежать. Но учитывая тот факт, что сейчас земля вокруг нее казалась закручивающейся воронкой, далеко убежать ей не удастся, зато никто потом не сможет сказать, что она не пыталась.

Гермиона не поднимала голову и пыталась перевести дыхание, прижала ноги друг к другу, когда поняла, что это не очередной приступ тошноты, и они действительно трясутся. Она услышала рядом с собой шаги; они остановились, и все окутала густая тишина.

Она не справится. Ее точно вырвет, а потом…

— Мразь, — она услышала мужской голос через звук скрежетания лестницы, а потом быстрые шаги послышались снова.

Это что, Слизерин? Они ее видели? Они…

— То, что твои ноги все еще не отказали, говорит о том, что ты их чувствуешь, так что пошевеливайся, Грейнджер, — рявкнул Малфой.