Исход

Когда Зоуи привезла мать обратно в Лондон в ноябре, та и вправду была жалкой, печальной, исхудавшей, усталой, изнуренной от тревоги и вместе с тем трогательно благодарной – особенно Руперту – за то, что ее «пригрели», как она выражалась. Но когда она немного пообвыклась, то постепенно начала посягать на время Зоуи. Она постоянно рассказывала о Мод – то, что имело отношение к ней самой. «Как она умела побаловать чем-нибудь, – приговаривала она. – Могла позвать кого-нибудь на чай и не говорить мне до последнего момента, или я сама догадывалась, когда чуяла, что из духовки пахнет овсяным печеньем». Или: «Она обожала сюрпризы. Всегда придумывала какие-нибудь способы доставить мне маленькую радость. Однажды повезла меня аж в Каус, чтобы напоить чаем в «Кофе у Энн». А потом мы так славно побродили по магазинам, чтобы израсходовать наши талоны на сладкое! А летом она иногда устраивала нам обед прямо в саду! У нее такая беседка в деревенском стиле и скамья – признаться, не очень-то удобная, но она клала на нее надувную подушку, и получалось совсем другое дело. «Если уховертки тебя не смущают, Сисели, – говаривала она, – мы пообедаем al fresco – если ты не против». И я, конечно, всегда была только за. Раз в неделю она возила меня к парикмахеру. «За внешностью надо следить, – твердила она, – война, не война – неважно». Вот во время поездки к парикмахеру мать и упала. Разумеется, отправилась одна, не желая быть обузой.

Хуже всего для Зоуи было чувствовать, как нарастает ее раздражение и вдобавок скука, и ненавидеть себя за это. Оставаясь наедине с Рупертом, она говорила ему об этом, и если поначалу он выгораживал ее мать – «ее и впрямь очень жалко», – то теперь с саркастической усмешкой соглашался, что она умеет подпортить настроение окружающим. Вчера, в выходные, они все вместе пили чай, Джульет объясняла, как в школе они кормили птичек, но хлеб на морозе стал слишком твердым для их маленьких клювиков, и продолжала:

– Кстати, у меня отличная мысль насчет птичек, мама. Все следующее лето я буду собирать червяков и складывать их в коробочку, а зимой выдавать птичкам по одному или два – как продукты по карточкам.

Миссис Хэдфорд сказала:

– Думаю, червяки – неподходящий предмет для девочки.

– Я же не собираюсь есть их, бабушка.

– Я имею в виду – предмет для обсуждения, дорогая.

– А по-моему, они очень славные. Я часто о них говорю. И вообще говорю все, что думаю. – И увидев, как бабушка с улыбкой, способной взбесить кого угодно, укоризненно качает ей головой, Джулс добавила: – Но тебе говорить о них не обязательно, если ты их боишься.

Руперт поймал взгляд дочери и подмигнул.

Поначалу они старались изо всех сил. Водили ее в кино – на Анну Нигл и Майкла Уайлдинга. Вышло удачно: она призналась, что часто слышала от Мод, как она похожа на Анну Нигл. Но уже за ужином она ухитрилась заразить атмосферу жеманством с банальностями, мелочным эгоцентризмом, сводящим общение с остальными к вялым уступкам. После одного особенно неудачного вечера, когда они пригласили к себе Вилли и Хью, а она пустилась разглагольствовать о своих взглядах (и взглядах Мод) на развод, и не унималась, несмотря на все попытки Руперта сменить тему разговора, они решили, что о званых вечерах у них дома пока что не может быть и речи. «Мало того, что села в лужу, – мрачно говорил Руперт, – так еще и вылезать оттуда отказалась наотрез».

– Мне пришлось объяснить ей насчет Вилли, – сказала Зоуи. – Я сказала, что Эдвард ушел от нее, но про развод ни словом не упоминала.

– Ну что ж, думаю, если мы захотим с кем-нибудь провести вечер, лучше нам пригласить наших гостей куда-нибудь еще.

– Но это же страшно дорого, и потом, Руп, это нечестно по отношению к тебе.

– Ты в этом не виновата.

– А Хью, кажется, повеселел.

– Да, он очень доволен помолвкой Полл. Этот малый пришелся ему по душе.

После того как миссис Хэдфорд сломала руку, кое-что изменилось к лучшему, так как она объявила, что в случае прихода гостей лучше поужинает у себя в постели, чтобы никого не утруждать просьбами резать для нее еду.

Но потом заболели сначала Джульет, затем Эллен: грипп бушует, сказал врач – люди почти все время мерзнут от нехватки топлива, дома и конторы обогревать нечем, а конца холодам не видно. Февраль выдался самым лютым с 1881 года. Миссис Хэдфорд связала внучке в подарок на Рождество толстую кофту, но, к сожалению, выбрала для нее пряжу бледно-розового оттенка, а Джульет не выносила розовое. И с несчастным видом стояла посреди комнаты, пока бабушка восхищалась ею.

– Так ты поцелуешь бабушку в знак благодарности?

Джульет подошла к креслу, крепко зажмурилась и коротко клюнула ее в щеку.

– В розовом ты выглядишь так мило.

– Не хочу я выглядеть мило, бабушка.