Исход

– Мне сварили яйца в мешочек, не так ли? Яйца в мешочек гораздо более удобоваримы, чем крутые. Мне обязательно надо как следует позавтракать, потому что… – но вспомнить почему, она так и не смогла, только знала, что по некой веской причине. –   С леди Тригауэн! – победно воскликнула она. И тут же вспомнила все. – Моя компаньонка – мамина подруга, леди Тригауэн. Знаешь, я считаю, что перед таким путешествием одного яйца мало.

– Дорогая, не так-то много у нас яиц. Кончилась война, но не трудности.

Война? Какая связь между яйцами и войной? Порой ей казалось, что люди отмахиваются от нее под самыми надуманными предлогами. Но скандалить не годится. Рассуждая в том же духе, она позволила племяннице помочь ей облачиться в накидку и повязать на шею салфетку.

– Вообще-то мы едем в Лондон, тетя Долли. Ты разве не помнишь?

Она улыбнулась, пряча раздражение.

– Сперва. Дорогая моя, я же не настолько глупа, чтобы полагать, что можно сесть на корабль, какой угодно корабль, прямо здесь. Естественно, сперва мы поедем в Лондон. А потом – в Ливерпуль или… – Она порылась в памяти, поискала названия других приморских городов. – …или, может быть, в Брайтон. Вот этого я не знаю. Потому что никто не известил меня!

– Намазать тебе тост маслом?

– Буду весьма признательна. – Она приняла тоненький треугольный тост с обрезанными корками и тончайшим слоем масла, это она сразу заметила, но когда тактичнейшим образом упомянула, Рейчел оправдалась какими-то невразумительными карточками. Видимо, мама заботится о ее фигуре. Уф! Да она любую загадку раскусит, дайте только срок.

– Мод Инглби приличнейшая особа, хоть папа и говорит, что она дурна собой, как жердь. Строго между нами: по-моему, крайне маловероятно, что она сделает хорошую партию – даже в Индии. – Заметив озадаченный вид племянницы, она пояснила: – Мод – дочь леди Тригауэн.

Она сняла сверху скорлупу своего яйца и теперь срезала чуть просвечивающую белую верхушку. Сразу было видно, что яйцо из тех, желток у которых мельче обычного.

– Фло страшно сердится, знаешь ли, потому что не едет с нами. Но леди Тригауэн возьмет только одну из нас, и папа сказал, что это буду я. «Китти выходит замуж, так что держать оборону тебе», – сказала я ей, но боюсь, она все-таки несчастна, и судя по всему, не выказывает твердости духа. – Она отложила ложку. – Знаешь, сдается мне, с Фло что-то стряслось.

Она испытующе поглядела на Рейчел, чтобы сразу заметить, скрывает она что-нибудь или нет.

– Она как будто избегает меня.

Последовала пауза. Рейчел отошла к окну и теперь задергивала шторы.

– День, к сожалению, довольно пасмурный, – сказала она. – Не забудь выпить чай, дорогая, пока не остыл, – напомнила она, выходя из комнаты.

Едва Долли осталась одна, в голову вдруг хлынули тревожные мысли. Что-то тут не так, она точно знала. Она не дома, это не Стэнмор – она где-то в другом месте. Ах да, гостит у Китти! Вот оно как. Но где же все-таки Фло? Ей помнилось, что кто-то – мужчина, определенно незнакомый ей, – что-то такое говорил, что Фло уехала к своему отцу, но что бы это значило, скажите на милость, и кто он такой? Все слушали его в полной тишине: урони иголку – будет слышно. А отец Фло – это ее отец, ну конечно же. Так или иначе, уехать к нему Фло не могла, потому что он умер; его не стало зимой, и она уже не смогла уехать в Индию – пришлось остаться дома с Фло и помогать присматривать за бедной мамой. И все равно получается страшная неразбериха. Если она не смогла уехать в Индию тогда, значит, не сможет и сейчас… Бурлящее в ней воодушевление угасло, она уже не чувствовала ничего, кроме разочарования и страха. «Это было худшее разочарование в твоей жизни», – сказала она себе. Но оно означало, по крайней мере, что у Фло нет причин дуться и так бессердечно сторониться ее; надо попросить маму поговорить с ней об этом. Но нет, бесполезно: теперь она со всей отчетливостью вспомнила, что мама тоже умерла.

Беда заключалась не в том, что она чего-то не помнила – слишком много надо было помнить, больше, чем большинству людей, считала она, и держать воспоминания в порядке удавалось с трудом. К примеру, она нисколько не сомневалась в том, что когда раньше гостила здесь, у Китти, Фло спала вон там – у окна, потому что всегда питала пристрастие к свежему воздуху. Вот и мама умерла от простуды, так что это, наверное, у них семейное. Похороны были очень скромные, вспомнила она, только Фло, Китти и она сама, семейный врач с женой и, конечно, слуги. В свое время она побывала на гораздо более многолюдных похоронах, только никак не могла вспомнить когда; с одной стороны, казалось, что это было давным-давно, а с другой – что только вчера. Но вчера – это наверняка чушь, ведь вчера она укладывалась, разбирала вещи и паковала их. Так что – вот что так озадачивало ее, – незачем укладывать вещи, если никуда не уезжаешь.