Исход

Я переворачиваю крышку на бутылочке с корицей, чувствуя, как горит лицо под взглядом Тобиаса. Перевожу на него взгляд и понимающе улыбаюсь.

– Вы старались, мистер Кинг. Действительно старались. Вы всячески старались скрыть это, но я заметила. И, если честно, считаю ваши заскоки очаровательными.

Тобиас приподнимает густую бровь. Его иссиня-черные волосы так и не высохли после душа. И ничто не соблазняет меня сильнее мокрого Тобиаса. Я доказала это сразу же, как мы вышли из душа.

До того, как вспомнила свой сон.

Появившееся перед глазами воспоминание вынуждает меня вздрогнуть, но я продолжаю идти к Тобиасу, насмешливо тряся бутылочкой.

– Даже не думай, – предупреждает он, медленно отступая.

– Но я люблю корицу. – Я выпячиваю нижнюю губу.

– Твои проблемы.

Продолжая взбивать тесто, он аккуратно отодвигает от меня миску, когда я к нему подкрадываюсь.

– Не испытывай мое терпение, женщина.

– Ладно, я не буду добавлять корицу в еду.

– Рад, что мы пришли к соглашению. – Тобиас смотрит, как я вытряхиваю себе на ладонь три порции специи, а потом поднимаю руку и дую на нее. Когда облако корицы накрывает его, ослепив на мгновение, Тобиас сипит. Чертыхаясь, со взглядом, в котором горит жажда расправы, он швыряет миску и бросается на меня, но я успеваю отскочить. Удирая от него, едва успеваю добраться до задней двери и ойкаю, ощутив на бедре кончики его пальцев.

– Лучше беги, – кричит он за моей спиной. Я пулей пролетаю мимо бассейна и только тогда решаюсь оглянуться. Тобиас бежит за мной, его глаза горят от погони. Мне удается добежать до сада, но на лужайке Тобиас успевает обхватить меня за талию.

Я выкрикиваю его имя, и он, подхватив, кружит меня как тряпичную куклу, а потом опускает на траву и зарывается лицом в мою шею. Я начинаю кашлять от пряных испарений.

– Черт возьми, мужчина, от тебя воняет!

– J’adore la cannelle[27], – ехидно парирует он и стряхивает остатки воды с волос мне на шею и грудь, а потом стряхивает и корицу, от воды она превращается у меня на груди в вязкую массу. Я суматошно пытаюсь спихнуть его. Когда Тобиас отстраняется, у меня сбивается дыхание. Я начинаю дрожать под его горящим взором и ослепительной улыбкой. Моя ответная улыбка меркнет от воспоминаний о сне, и Тобиас сводит брови.

– Да что с тобой сегодня? – Он пристально смотрит на меня, изучая. – Ты еще злишься на меня? Я же говорил, что деваться некуда.

– Нет.

– Тогда что? Ты все утро задаешь мне жару.

Я смотрю на него несколько секунд и отвожу взгляд.

– Мне приснился сон.

– Так дело во сне, – на одном дыхании выпаливает он.

– Я же тебе рассказывала, – вздыхаю я, тщетно толкая его в грудь. – Объясняла. Сны для меня как события наяву.

– Но они не настоящие, Сесилия. И нельзя обижаться на меня из-за снов.

– Как бы не так – они как настоящие, – слышу боль в своем голосе. – Ты заперся в моей спальне, а меня не пустил.

– Тебе приснилось, как я заперся в твоей спальне, и ты злишься на меня?

– Угу.

Тобиас прищуривается.

– Это не все.

– Нет, это самое главное.

– Ты врешь.

– Нет.

Он опускает руку между нами, обхватывает мое бедро и сжимает его.

– П-п-перестань. Я н-не могу дышать из-за этой корицы. Слезь с меня. Я голодная.

Он начинает водить пальцами по краю моих пижамных шорт и медленно забираться внутрь.

– Я могу заниматься этим целый день, – заверяет Тобиас и даже не вздрагивает, когда мне удается его ущипнуть. – Скажи, что я делал в твоем сне?

– Non[28].

– Non? – Он наклоняется и проводит языком по моей нижней губе, задевая пальцем клитор. Я издаю стон, и Тобиас перехватывает его, целуя меня до умопомрачения. Он опускается на меня всем весом, прижимая к траве.

– Проклятье, мужчина, ты меня душишь.

– Расскажи, и я тебя отпущу.

– Нет.

Тобиас возобновляет свои прикосновения, лаская ртом мою грудь и откровенно возбуждая.

– Ты жестокий и злой человек, – хриплым голосом говорю я и впиваюсь ногтями в кожу его головы.

– Слово дня – soumission, – задумчиво произносит Тобиас, когда я начинаю двигать бедрами в ответ на его ласки.

– Покорность? Размечтался!

– Ты забыла? Я уже под каблуком. – Тобиас ведет языком дорожку от моей шеи до уха. – И я точно слизал с твоего виска слезинку.

– Ты никогда не позволишь мне забыть, да?

Он угрожающе облизывает палец.

– Тобиас, – хныкаю я, слыша в голосе хрипы. – Это просто сон.

– О, но я за это расплачиваюсь. Хотя бы просвети, что я сделал в твоей стране грез.

– Ты меня обидел.

Он прижимает мои запястья к траве и склоняется, а я начинаю сопротивляться.

– Обидел? – Тобиас закатывает глаза. – С этим ты справишься.

– А как же завтрак? – напоминаю я.

– Может обождать, – возражает он.

– Но ты умираешь от голода.

– Может обождать.

– Тобиас, черт тебя дери, отпусти меня.

– Сейчас ты сама себе враг.

– А вот и нет, – говорю я и приподнимаюсь, чтобы укусить его за подбородок, но он ловко уворачивается. – Это полный вздор. Ты превосходишь меня в весе примерно на полсотни килограммов. Я совершенно беспомощна.

– Думаю, тебе нужно найти преимущество. Или же просто сказать, что я натворил.

Я пару мгновений тешу себя попытками ударить его головой, но получаю в ответ самодовольную улыбку.