Исход (СИ)

И этот туда же! Помню, сколько пришлось отучать Горна от попытки сосватать мне ночную грелку. Пока просто не встряхнул его за грудки и не пригрозил выгнать. Никак не могут местные мужички понять, как это я столько времени обхожусь без женского пола. Впрочем, я тоже этого не понимаю. Но вот стоило только одной из них поселиться у меня в эти лихие времена, и я 'поплыл'… Нет, пожалуй, стоит сходить завтра, глянуть самому. Тем более, что мне надо кое-что прикупить для Хьямы. Не будет же она ходить в одолженных вещах всё время? Я, в конце концов, эстет, можно сказать. А ей ещё жить в доме три недели. Да и потом, в чём она ехать в машине будет? Обувь, платье, точнее, платья. Бельё…

— Значит, на медь и камни?

Парнишка внезапно становится хмурым:

— На еду больше всего, ваша светлость. Я потолкался между людьми — жрать то нечего. Лавки и магазины закрыты. Когда что появится — неведомо никому. А кушать каждый день хочется. Там, среди женщин, и благородные появились, ваша светлость. Честное слово!

…Я ему верю. По словам Петра, рабочие кварталы вообще окружены и пока военным не выдадут зачинщиков и руководителей восстания, скрывающихся в них, ни один человек оттуда не выйдет. А учитывая, что в бедных районах города почти вся торговля велась с колёс… Ну, есть тут такие лавки. Телега, накрытая тентом, в ней продавец. Приезжает либо рано утром, перед началом рабочей смены. Либо поздно вечером, после неё. Становится на площади. Вот хозяева и хозяйки и собираются за покупками. Всем удобно. А теперь и смельчаков таких нет. И товара тоже… Эх, господа военные! Власть делите, а народ страдает. Ведь всякому терпению предел есть! Молчат люди, молчат, а потом…

— Ладно, Стан. Отдыхай. Завтра поедим, и проводишь меня.

— Ваша светлость, не ходили бы вы туда?..

…Это что за…

— Народ там всякий, но больше бедовый. Как бы плохое что не случилось…

— Не переживай. Управлюсь.

Парнишка умолкает, затем кланяется и уходит на половину слуг, где у каждого своя каморка. Небольшая, естественно, зато своя, что здесь неслыханная редкость…

…Возвращаюсь в спальню. Вечерний душ, растягиваюсь в кровати. Надо обработать новые данные. Значит, барахолки появились. Это раз. Второе — власти так и не думают организовывать обеспечение населения продовольствием хотя бы по минимальным нормам, а городские запасы частично уничтожены во время хаоса, частично разграблены, а что уцелело — реквизировано на нужды армии. Третье… А что — третье? Город ждут нелёгкие времена… Тук-тук. Что за?.. Да нет, показалось. Тук-тук. Кому не спится?! Приподнимаюсь на локте, рявкаю:

— Я сплю!

Тишина. Точно Стан забыл что-то важное сказать. Прибежал, когда вспомнил. Ага. Вот и шаги удаляются. Ну теперь можно и поспать… Завтрак проходит теперь весело, его оживляет радостная маленькая девочка. Мы болтаем на всякие нейтральные темы, рассказываю о мультфильме, который они вчера смотрели. Аора тоже вступает в беседу, только Хьяма почему то молчит, не поднимая глаз. Какая муха опять её укусила? Ладно. Принесу одежду — оттает. Наконец всё заканчивается, и мы расходимся по своим комнатам. Я быстро набрасываю на себя полную сбрую, которую одеваю во время своих последних вылазок в город: камуфляж, бронежилет, куртку. Оружие и боезапас уже распихано по своим местам. Спускаюсь на кухню, где меня ждёт парень. Он немного испуганно косится на меня, но ведёт себя вполне адекватно.

— Готов?

Спрашиваю я его.

— Да, ваша светлость. Разумеется.

— Идём в подвал.

Он не рассуждая и не задавая вопрос вскакивает со своей табуретки, идёт за мной. Открываю наш продуктовый склад, кидаю в вещевой мешок пару кругов копчёной колбасы, небольшой кусок сала, пяток банок консервов с мясом и рыбой.

— Хватит?

— Как бы не прибили нас, ваша светлость…

Ёжится Стан. Улыбаюсь:

— Сорок положили. Думаешь, там больше будет? Три — пять от силы. Я с такими и голыми руками управлюсь.

— Не, ваша милость. Опасно с мешком идти. Уж лучше по карманам распихать. Так все делают.

А он дело говорит! Вынимаю отложенное из мешка. Пару секунд думаю, как всё приспособить, а потом достаю хомуты и через пять минут продукты распределены по местам. И незаметно, и удобно, если что. Консервные банки засовываю в карманы его жилетки, которую парень поддел под извозчичий армяк.

— Пошли.

— А… Вы никого предупреждать не будете, ваша светлость?

— Горн знает. А остальных — не касается.