Исход (СИ)

Парень снова опасливо на меня косится, но молчит, и мы выходит на улицу. Снег уже посерел. Зато вчерашняя оттепель закончилась, и сейчас лёгкий морозец. Не спеша шествуем по известному парнишке маршруту к ближайшей барахолке. Время по моим часам — около десяти. Самая торговля. Так что, надеюсь, для Хьямы удастся приобрести всё, что требуется… Большая площадь просто переполнена людьми! Я застываю на месте от неожиданности. Думал, человек сто, двести от силы. А тут — не меньше трёх-четырёх тысяч! Ловя на себе оценивающие, примеряющиеся взгляды, не спеша иду со Станом между рядов, представляющих собой расстеленные прямо на снегу листы ватмана или толстого рыхлого картона, на котором выложен товар. Продавцы сидят позади импровизированного прилавка, закутанные по самые глаза. Тоскливые и безнадёжные. Они резко отличаются от прежних, нагловатых, но вместе с тем и услужливых торговцев совсем недавнего прошлого. Стан не обманул: картины, посуда, статуэтки, книги, среди которых попадаются настоящие раритеты в обтянутых натурально кожей, с металлическими замками.

— Ваша светлость, торгую в основном слуги. Но и сами господа тоже встречаются…

Шепчет мне парень. Киваю, иду дальше. Как бы не хотелось мне покопаться в книжных развалах, но мне они ни к чему, потому что пришёл я с конкретной целью.

— Где тут вещи продают?

— Меняют, ваша светлость. Меняют.

Вздыхает он.

— Ошибочка вышла. Ладно. Веди.

Стан отлично разведал всё вчера, недаром он проторчал на барахолке почти до самой темноты, и быстро приводит меня в одёжные ряды. Женские платья, мужские костюмы, детская одежда висит на верёвках, натянутых между столбов. Редкие покупатели подходят, снимают понравившееся, прикидывают. Продавцы вьются между ними, перебивая и переманивая клиентов друг у друга…

— Чего изволите, молодые люди?

…Молодые люди?! Ладно Стан. Но я… Льстит. Заманивает просто.

— Одежда нужна. Девушке. Платья, Шубка. Бельё.

Отвечаю я пронырливой дамочке, по виду явно из люмпенов. Та согласно кивает:

— А комплекции какой ваша дама, молодой человек?

— Стройная. Высокая. Повыше его. На полголовы.

Показываю на коренастую фигуру слуги возле себя. Женщина пару секунд прикидывает, потом растягивает губы в улыбке:

— Такое — найдём. Только оно дорогое. Потому как из господского дома. Цельный гардероб! Владелица велела продать. Мол, ей сейчас ни к чему. Лишнее. А всё и ненадёванное вовсе!

— Показывай.

— Сюда, прошу, господа хорошие.

Она показывает за занавеску, огораживающую небольшой закуток, где чадит печка-буржуйка., к которой продавщица сразу протягивает иззябшие руки.

— Ух, холодно, ваша милость. Да вы там смотрите, вон те чумаданы… А то я иззябла.

Стан снаружи, если что, подаст знать. Приседаю перед тремя большими сундуками из кожи. Так тут выглядят чемоданы. Откидываю крышки. Женщина не врёт. В первом — платья. Всяких фасонов и видов. Я угадываю даже вечернее. Новые, отлично сшитые. Как бы ещё не лучше, чем у Аоры… Во втором сундуке обнаруживается бельё. Женское, разумеется. Эту крышку я почти сразу захлопываю. В третьем, кроме трёх шуб из пушистого меха нахожу две пары тёплых дамских сапожек, небольшие валеночки, три пары туфель. Размер, вроде бы, подходящий… Продавщица поняла, что я заинтересовался, и теперь собирается ломить цену. Ей же тоже надо на что-то жить. Выпрямляюсь:

— Сколько за всё?

Тут люмпен-дама замирает:

— За всё, ваша милость?

Переспрашивает она.

— Ваша светлость.

Поправляю я её. Женщина икает, потом с опаской выдавливает:

— Консервов мясных три банки дадите?

— Даже две рыбных добавлю. Стан!

Парень просовывает голову через щель занавески.

— Ваша светлость?

— Отдай ей.

Показываю глазами на его оттопыренные карманы. Тот вытаскивает банки и ставит их перед хозяйкой торговой точки. Та опасливо коситься на блестящие банки, потому что много обманщиков.

— Не веришь? Нож есть?

Она выуживает откуда то обыкновенный столовый ножик с круглым носком.

— Тю, сдурела, баба?

Это уже влезает Стан.

— Как таким банку откроешь?!

— Так нету…

Беспомощно лепечет она.

— Хочешь, я открою тебе? Только потом не отказывайся, мол, закрытые надо.

Колебания торговки достигают высшей точки, и она тыкает в первую попавшуюся банку:

— Вот эту, ваша… Светлость…

Молниеносный взмах '78-ого' заставляет консервную тару распасться на две половинки. Там тушёнка. Причём такого качества, которое производителям в России на моей планете и не снилось! Облегчённый вздох женщины. Она молниеносно сгребает всё с ящика в корзину, которую жестом фокусника куда то прячет.

— Забирайте, ваша светлость! Всё ваше!

Я киваю Стану, тот тут же вытаскивает сундуки наружу.

— Ваша светлость! Постойте тут, я бредуна найду. Одному мне сундуки не упереть, а вам помогать мне не по чину.

Я молча киваю, пока осматриваясь по сторонам, и парнишка убегает куда-то в глубь рядов. Торговка высовывается наружу из-за своей занавески, замечает меня и заискивающе улыбается.

— Эй.

— Чего ещё изволите, ваша светлость?

Раздумываю одно мгновение:

— Надо шубку для девочки. Вот такого роста.

Показываю, сколько надо от земли. Торговка задумывается, потом огорчённо отвечает: