Исключение из правил (СИ)

— Ты чудо чудное, дорогой, — улыбнулась она, поднимая мое лицо к своему. — Оборачиваешься так же легко, как дышишь, контролируешь себя даже в ярости и подчиняешь себе мгновенно. Ты прирожденный вожак, Юджин.

— Поэтому ты назвала меня «господином»? — спросил я, выдирая голову из цепких рук и поднимаясь на ноги.

Почесал копчик там, где теоретически начинался хвост, и разомлел. Какой, оказывается, кайф чесать копчик!!!

 — Да.

— То есть альфа-самец клана Северных волков из меня получился бы офигенный?

— Даже не сомневаюсь, — погрустнела бабуля, протягивая мне руку. Я послушно помог ей встать на ноги, понял, что стою перед ней голым, и поспешил одеться. — Я объявила о добровольном сложении полномочий меньше года назад, и с тех пор битва за звание вожака не прекращается ни на минуту. Ни один из претендентов не смог продержаться на этом посту дольше месяца, а среди них были очень серьезные ребята, поверь мне на слово. Ты уверен, что хочешь вляпаться в это дерьмо прямо сейчас? Без необходимых знаний и подготовки?

— Я не уверен, что хочу в это вляпываться в принципе, — честно ответил я. — Мне и без оборотней неплохо живется.

— Тебе придется, Юджин. Пока жив прямой наследник вожака, другому оборотню главой клана стать невозможно. Наверное, поэтому никто из претендентов так и не смог удержать власть. Магию, что делает оборотней оборотнями, не обмануть.

— Ты загнала меня в западню, из которой нет выхода. Главой клана я стать не могу, потому что наполовину пес. Забыть об оборотнях и идти своей дорогой не могу, потому что наследник. Что мне делать? Пустить пулю в голову, чтобы всем полегчало?!

— Надо успокоиться и подумать. Обоим.

— Тебе надо, ты и думай, а я к деду поехал, его вариант сказки про белого бычка слушать, — зло бросил я, нашаривая в карманах ключи от машины. К черту! Пора возвращаться в город. Там, в тепле, уюте и безопасности, обо всем и подумаю.

— Ко мне без предупреждения не приезжай. Ты теперь иной. Скрыть это от остальных невозможно, а нам нужно время.

— В отеле только иные останавливаются, да? — озарила меня очередная светлая мысль.

— По большей части.

— Чер-те что! Знал бы, что тут такое творится, ноги бы моей здесь не было!

— В том числе поэтому ты и не знал, — хмуро сказала бабуля, открывая входную дверь. Потрепала меня по руке ласково. — Не рассказывай о себе никому, Юджин, и не руби с плеча, когда будешь разговаривать с Патриком. Он не так силен, как хочет показаться.

— Ты что, переживаешь за него? — замешкался в дверях я. Слышать такое от той, которая терпеть не могла деда все то время, что я себя помню, было странно.

— Мы слишком долго ненавидели друг друга, — усмехнулась она. — Если он умрет раньше меня, мне будет его чертовски не хватать.

— Переживешь. Тех, кого ты ненавидишь, — вагон и маленькая тележка. Есть из кого выбрать!

— Не волк, а ехидна какая-то. В кого такой уродился, спрашивается?

Бамс! Дверь едва не приложила меня ручкой по копчику, я по-козлиному прыгнул вперед, выругался и поспешил свалить в Бозмен.

…

60 км до города я ехал долго. Почти сутки, если быть точным, и за это время со мной много чего приключилось. Дорога превратилась в пытку, едва я выехал на трассу, потому что мой пес сцепился с моим волком и устроил невиданную доселе потасовку. Я держался изо всех сил, но когда полетела шерсть и полилась кровь, оставил машину на обочине и ринулся в лес, меняя ипостаси ежеминутно. Волк позволять псу командовать телом отказывался наотрез, пес не сдавался, а я-человек представления не имел, как их утихомирить, и потихоньку сходил с ума.

Не знаю, сколько, в каком направлении и в каком облике мы пробежали, очнулся я, только когда вокруг меня сомкнулась вода. Волк, ненавидящий всякого рода купания, заскулил от страха и немедленно заткнулся, а пес, обожающий плескаться даже в грязи, что уж о нормальных водоемах говорить, взял бразды правления телом в свои лапы и вынырнул на поверхность… реки, которая несла нас черт знает куда довольно быстро. Пес, оценив масштабы бедствия, ожидаемо слился, и я, наконец, стал человеком, первым делом ощутимо приложившимся ребрами о какой-то подводный камень.

Умирать мне не хотелось, так что, собрав остатки сил, я с руганью, скулежом и даже подвываниями через десять минут спринтерского заплыва сумел-таки выбраться на густо поросший деревьями и кустами берег. Обернулся волком и вырубился.

Очнулся я от того, что мне стало тепло и уютно, словно я пришёл в то место, которое искал с рождения. Оставалось открыть глаза и увидеть мой персональный Рай, что я и сделал. Ночь. Берег реки. Угасающий костер. Я в человеческом обличии лежу в объятиях… объятиях…

— Тсс, спокойно, — не дал мне удариться в паническое бегство лежащий вокруг меня огромный медведь-гризли. Провел аккуратно острыми когтями по моему плечу и положил лапу на мое бедро, скрывая под ней сжавшиеся до невозможности причиндалы. — Не бойся. Я оборотень, такой же, как и ты.

— Шутишь? — пискнул я, потихоньку приходя в себя. — Да в тебе три меня поместится!