Исключение из правил (СИ)

— Ты еще в волчьем обличии посчитай, — насмешливо фыркнул он. — Глядишь, с десяток наберется.

— Не буду я ничего считать. Мне одного по самые гланды хватает, — буркнул я, успокаиваясь. Раз прикалывается, то жрать или потрошить не будет.

— Не любишь своего волка?

— А чего мне его любить? Лезет вечно, куда не надо, злится почем зря и втравливает в неприятности!

— Какие у такого замечательного парня, как ты, могут быть неприятности? — совершенно по-человечески рассмеялся гризли, сжимаясь вокруг меня плотнее: моя макушка где-то у него под горлом, вокруг всего тела лапы, вдоль спины и задницы туша, и даже ноги укрыты тяжелой задней лапой. Блять, меня наверное в нем даже не видно!

— Всякие разные, — обтекаемо ответил я и попытался из него выбраться. Не тут-то было! Он и не подумал меня отпускать. Я по этому поводу здорово напрягся. — Дружище, спасибо, что согрел, но мне того… этого… домой пора.

— А ты знаешь, в какой стороне твой дом?

— Пока нет, но если ты меня отпустишь, узнаю.

— Отпущу, не переживай. Дай мне немного времени.

— Для чего?

— Ты уверен, что хочешь это знать? — с такой многозначительной насмешкой в голосе спросил гризли, что меня жаром опалило. Он это почувствовал. Обнял крепче. Лизнул шершавым языком мою шею и плечо. — Волк из тебя получился шикарный, но человек… Ты собрал в себе все, что мне нравится в людях: стройный, но не худой; мускулистый, но не мясистый; красивый, но не смазливый; а твоя задница…

— Заткнись! — оборвал его я, с ужасом чувствуя, как нарастает возбуждение, справиться с которым было сложновато.

Пес успешно делал вид, что мертв, а вот волк принюхивался к медведю с блаженным выражением на морде и сопротивляться не собирался, принимая главенство гризли как данность.

— Если я заткнусь, то займусь с тобой сексом. Ты этого хочешь?

— Не… нет.

— Точно? — потерся о мое многострадальное плечо мордой гризли и уложил меня на спину, чтобы пройтись носом по моей груди к паху. — Пахнешь нереально вкусно! Весной и первыми цветами.

— Твою ж мать, отвали! — недовольно прошипел я, скрывая удовольствие и цепляясь за его уши в безнадежной попытке убрать любопытную морду от причиндалов. — Я не зоофил!

— Я тоже, — вернулся к моему лицу пастью с внушительными клыками он. — Давай займемся сексом, а? Без обязательств, прошлого и будущего. Как животные — потрахались и разбежались, чтобы никогда больше не встретиться.

Тоска в его голосе ударила меня в самое сердце. Несладко ему, похоже, в человеческой жизни приходится. Жалость, конечно, не повод для секса, но… о себе подумать тоже стоило. Мне в ближайшее время совершенно точно не до секса с парнями будет. Наследник же. Ни бабуля, ни дед с меня не слезут до тех пор, пока я им правнука не предъявлю. Или двух: волка и пса, чтоб всем хватило. Всерьёз думать о клановых заморочках, битве за жизнь и прочих сложностях не хотелось. Завтра подумаю. Как выберусь из этой передряги целым и невредимым, так сразу и подумаю.

— Соглашайся, вкусняшка-потеряшка. Взамен я выведу тебя к людям. К твоему сведению, мы находимся глубоко в парке, и, если не знать дорогу к трассе, тут можно блуждать вечность.

— А что, без секса ты меня здесь на произвол судьбы бросишь? — улыбнулся его вкрадчивому голосу я, почесывая за маленькими на фоне огромной головы ушами.

Гризли довольно засопел, склоняя голову то к одной руке, то к другой, и зажмурился от удовольствия. Спохватился, услышав мой тихий смех, засопел обиженно и придавил своей полутонной тушей к земле. Несильно, но достаточно для того, чтобы я охнул.

— Сдурел? Раздавишь же!

— И раздавлю! Чтоб не издевался! — немедленно слез с меня он.

Прошлепал к костру, сел возле него на задницу и обиженно уставился на реку. Прям как я к холодильнику ходил, когда меня бабуля обидела. Мне стало ещё смешнее, но вслух я смеяться не стал и отправился мириться.

— Я не издевался.

Подошел к нему сзади и прилег на его мощную спину и холку грудью. Мех был на удивление мягким, чистым и очень ухоженным. У настоящего зверья такого не бывает. Оборотнические приколы, наверное.

— Так что насчет секса? — шумно засопел гризли, и я понял, что меня на своей спине он прекрасно чувствует.

— Я не против, но…

— Что?

— Я спал с парнями всего два раза в жизни, и оба раза был сверху.

— Ух ты…

Тишина, наполненная тысячами лесных звуков, повисла над нашей маленькой полянкой надолго. Гризли молчал, а я его торопить не собирался. Он должен понимать, с кем собирается сексом заниматься. Костер за моей спиной практически погас, когда медведь, наконец, отмер.

— Боюсь, сейчас я совершу ошибку, которая дорого мне обойдется, но… ты слишком хорош, чтобы я мог отпустить тебя, не отлюбив. Лучше мучиться воспоминаниями, чем сожалеть об упущенном.

— Звучит несколько… мелодраматично, не находишь? — поспешил испортить романтический момент я.

Нахер мне это все не надо! Песо-волк сохнущий по медведю. Или наоборот. Бред сивой кобылы! Секс — все, что между нами может быть.