Искра

Александр ждал внизу, опираясь здоровой рукой на клеймор. Волна смыла с него грязь и кровь, но царапины на груди набухли рунами диких фейри — дети богини Дану режут себя перед боем. Длинные спутанные волосы маг отбросил за спину; его поднятое лицо было как никогда заостренным, в алых глазах горело нетерпение. Мелькнула мысль — даже не мысль, предчувствие, — что если промедлить, он сдернет меня со стены, и я, кусая губы, съехала мимо Алекса по осыпающимся римским руинам.

Прямо на обезглавленное тело.

Чавкающий звук, с которым мертвец ушел в снежную жижу, и плеснувшую из шеи кровь я никогда не забуду. Вскрикнув от ужаса, я отпрянула в сторону и наступила на чью-то руку. Споткнулась о ногу. Запуталась в мокрых юбках и едва не упала на сломанный щит.

Весь Тауэр, все подступы к нему, куда ни взгляни, покрывали тела. Я видела из своего убежища, что людей было много, но что настолько… Что все погибли… Убитые Королевой, убитые Александром, убитые большой волной, изломанные, изуродованные, они покачивались в лужах среди развалин будто брошенные половодьем бревна — или весь мир качался, потрясенный бессмысленными смертями и страшной жестокостью.

…и если это не ад — то что тогда преисподняя? — закаркали вороны. Птицы из Белой Башни вернулись, стоило стихнуть заклятиям; их крылатые тени неспешно скользили по изрытой боем земле.

— Искра, ты…

Я отшатнулась от Александра и только потом поняла, что он хотел мне помочь: висок все еще кровоточит, горячие капли текут по щеке, но…

— Мне не больно, — прошептала я, стараясь не смотреть на его раскаленные пальцы. Под короткими ногтями мага запеклось темно-бурое.

Александр нахмурился, но отступил. Нетерпение на его лице сменилось угрюмой решимостью.

— Недолго осталось, — отрывисто сказал он. — Потерпи.

Я кивнула.

— Держись за мной.

Снова кивок, и Александр, спрыгнув с уступа, зашагал к остаткам донжона, окруженного валом из мусора и колонн, принесенных волной. Разгружая руку, он положил крестовину меча на плечо; напыление метеоритного железа на лезвии клеймора горело синим.

Чем ближе к стоящему на валу лорду Дадли, тем ярче.

И тем медленнее брела я — не желая видеть еще одну смерть, не способная принять, что Александру пришлось стать убийцей.

…из-за меня! — с каждым вдохом кололо в груди. — Все эти люди погибли из-за меня!.. Да, они пришли по своей воле, но разве тот, кто дал повод, меньше виновен, чем породивший причину?!.. Что бы ни говорил об этом Уилбер… Как бы ни ненавидели друг друга Райдеры, Сент-Клер, Королева — я знаю изворотливость Александра, он бы оттягивал войну до бесконечности…

А небо, словно в насмешку, очистилось. Мелкий снег прекратился, и холодное солнце рассыпало блики по мертвецам, гротескно подчеркивая в каждом черты папы и дяди. Я шла и видела по сторонам усталые складки щек, бакенбарды, седую кудрявую бороду на затертом жилете; вот острый локоть вывернут вверх, прикрывает лицо — это дядя Чарли прилег отдохнуть. Рядом с ним, у стены, устроился папа — совсем-совсем как живой, и только дыра в животе…

Я затрясла головой, стискивая кулаки так, что ногти оставили кровавые лунки. Это ненастоящее. Это кошмары — как было в Виндзоре, как в туманах на пустоши. Я — мы — должны выбраться, и тогда все закончится. Алекс, пожалуйста…

Александр ничего не замечал. Он остановился только раз, пинком перекатив на спину мужчину в обожженном мундире. Наклонился, сорвал с него золотые четки и, перешагнув, пошел дальше, — а я, дождавшись, пока маг скроется за валом, прокралась к Гончему: мне вдруг показалось, что он еще жив. Я могла бы перевязать его… Даже вытащить, чтобы Алекс не заметил и не добил!.. Пожалуйста, Господи, пусть он будет жив! — но мутные зрачки мужчины смотрели в небо, а сердце молчало.

Я всхлипнула и села между телами, почти упала. Слезы душили. Слез было так много, что они застилали глаза пеленой. Я хотела смахнуть их, и в нос ударил тошнотворный запах крови — не моей, чужой, свернувшейся: я испачкалась, пытаясь помочь.

…или участвуя в убийстве?!

— Нет, — зашептала я, оттирая ладони о юбку, но лишь размазала кровь по рваному шелку: — нет… Нет, нет, нет, нет, НЕТ! — прорвался крик. Я рыдала, ползая среди мертвецов, пытаясь очистить руки — и неважно, что в любой момент над рекой мог открыться портал. Пусть услышат… Пусть найдут и убьют, они в своем праве!.. Они… Они же…

Удар по затылку окунул меня в грязь. В голове все смешалось. Я затихла, инстинктивно закрывая живот — ожидая ругательств, пинков, стилета или меча, — но их не последовало, только глаза слепил невыносимо-синий всполох. Воздух вибрировал. Что-то трещало за валом, как фейерверк, по лужам поползла корка льда; я оттолкнулась от кренящейся земли, и ноги сами понесли меня на звон мечей — будто сквозь сон, окрашенный фиолетово-белым.

Не знаю, что я ждала там увидеть.