Искра и Тьма (СИ)

— Хочешь околдовать меня, демон?! Уйди или снесу тебе голову!

Карлик отшатнулся, словно угроза подействовала на него, и слепо поводил лицом в разные стороны.

— Ты даже не спросишь, кто я?

— Мне плевать! Убирайся!

— Зря. Я вестник, дочь моя.

— Дочь моя?! — Искра окончательно вышла из себя и замахнулась мечом.

— Не надо! — взвизгнул вестник. — Я ухожу!

— Считаю до трех!!! — Искру аж затрясло от злобы.

— Позволь сказать только одно!

— Не позволю!

Карлик не стал испытывать судьбу, шмыгнул в придорожные заросли и скрылся. В этот момент подъехали Горыня, Злоба, Михалко и его помощник по имени Стемир — серьезный молодой человек.

— Что за крики, сестра? — спросил Горыня.

Когда она рассказала о том, кого встретила, Михалко со Стемиром нахмурились.

— Встретить вестника — плохая примета, — проговорил Михалко. — Быть беде.

— А что он вам сказал? — спросил Стемир.

— Ничего. Он не успел, я его прогнала.

— Но что-то все-таки он хотел вам сообщить?

— Только одно. Он сказал — позволь сказать только одно. Но это ведь какой-то бродяга.

— Не скажи. — Стемир важно погладил жидкую бороденку, что со стороны выглядело забавно. — Никто не знает, кто они такие. Вестники несут вести, что само собой разумеется, только всегда плохие. Быть беде.

Сны — путаные, но устрашающе реальные.

Она задыхается. Руки тянутся вверх, но вязнут в холодной комковатой массе. Земля, понимает она. Руки зарываются во влажный чернозем, а он осыпается все сильней, и она чувствует во рту его кисловатый привкус.

Искра приходит в себя. Паника захлестывает ее. Она начинает истерично рыть землю, все сильней задыхаясь. Тяжесть породы сдавливает грудь, корни растений щекочут лицо, что-то ползет по ногам. И когда смерть уже касается ее, Искра проснулась.

Сквозь полог повозки пробивался свет костра, раздавались тихие голоса воинов, и это успокоило княжну. Она полежала несколько минут, прислушиваясь к беседе, и незаметно заснула.

— А ведь я хотел тебе сказать нечто хорошее, — вновь слышит она знакомый голос. Только сейчас Искра никого не видит, тьма окружает ее. Холодно.

Неожиданно она понимает, что стоит в этом незнакомом месте обнаженная. Девушке хочется убежать, скрыться, но из-за непроглядной тьмы она боится пошевелиться. Ей кажется, стоит сделать шаг — и она провалится в бездну. Во тьму. В Нечто, родившееся в недрах Шагры.

— Дочь моя! — Голос вестника будто хлещет ее.

— Ты… ты меня видишь? — дрожащим голосом спрашивает она.

— Ну конечно, дитя мое!

Откуда-то издали возникает тоскливое бледно-желтое свечение. Вокруг тесной массой толпятся мертвецы, если можно назвать их так — изуродованные люди-скелеты с обрывками иссохшей кожи на костях, в землистых сгнивших лохмотьях.

Ближе всех вестник — беззубый рот скалится в жутковатой улыбке.

— Такая красивая, — говорит он. — Потрогаем ее, дети мои.

И множество рук разом касаются ее. Острые когти царапают тело, ледяные пальцы проникают в самые интимные места, вызывая омерзение и стыд, мерзкий зловонный запах одуряет. И карлик тычет в нее посохом.

— Вставай, княжна! — каркает он. — Вставай же! Покажи себя! Вот она! Вот она! Трогайте ее!

Постепенно ужас сменяется образом миловидного воиградского юноши по имени Войко. Он тронул ее за плечо.

— Всю ночевку распугаете, княжна.

Повинуясь порыву, Искра обхватила парня и прижала к себе. Войко растерялся.

Наконец княжна пришла в себя и обнаружила, что сжимает в объятьях опешившего и смутившегося незнакомого юношу. Она оттолкнула его и резко сказала: