Искра надежды

Однажды она проводила психологическое исследование, в ходе которого говорила студентам, что ученые изобрели химическое вещество, обладающее омолаживающим эффектом. Когда она сожалела, что ученые еще не поняли, как это работает, студенты признавались, что тоже не понимают, как же наступает этот омолаживающий эффект. Но когда она заявляла, что ученые разработали методологию, студенты написали в своих отчетах, что понимают суть процесса — даже не вдаваясь в подробности.

Можно подумать, знания передаются, как заразные болезни. Люди постоянно утверждают, будто «знают» что-то, не располагая ни фактами, ни аргументами, чтобы подкрепить свои утверждения.

Вот почему, возможно, она решила, что в следующий момент все самые главные события жизни промелькнут у нее перед глазами: воспоминания о любви, радости и справедливости. Она думала, что увидит свой первый поцелуй с девушкой в летнем лагере, при луне, отражавшейся в озере; или свой последний поцелуй с Пег, когда каждая из них положила закладку в книгу, которую читала, и свернулась калачиком, прежде чем погасить свет…

Оливия думала, и в этом заключалась ошибка.

Когда приходит последний час, ты не думаешь, знания здесь ни к чему. Ты чувствуешь.

Что же она чувствовала?

Что никогда не перестанет себя недооценивать.

Что любовь быстротечна.

Что жизнь — это чудо.

Вот зачем она пришла в клинику, в этот день и час.

Совершенно инстинктивно, не думая, Оливия Лемей бросилась под пулю.

Два часа пополудни

Солнце просто ослепляло, играя на серебристом каркасе инвалидной коляски. На время Иззи даже утратила способность видеть, лишь усилием воли заставила себя, с трудом переставляя ноги, перетащить коляску через порог клиники.

Виной тому было не только солнце — главным образом фотокамеры и те вопросы, которые выкрикивали отовсюду, словно кто-то вышел из чрева чудовища, а не из Центра репродукции.

Ослепленная и оглушенная, Иззи застыла, не зная, куда идти и что делать. Она должна была вывезти Бекс на улицу, а потом вернуться через ту же дверь, хотя ей самой спастись было бы так просто. Она могла пригнуться, низко-низко, и побежать. Она могла бы довезти Бекс до кареты скорой помощи и прыгнуть внутрь. И что смог бы сделать ей стрелок?

Когда из толпы вышел какой-то человек, она уже видела четче. По очертаниям было понятно, что он высокий и широкоплечий, и на секунду ей показалось — Паркер? Но сейчас спасать нужно было не Иззи, которая в придуманной ею для себя сказке все еще боялась, что в любой момент принц может заметить, что она всего лишь нищая сельская девчонка, вообразившая себя принцессой.

Детектив, который вел переговоры с захватчиком заложников, поднял руку и жестом попросил подойти.

У нее было такое чувство, что она зависла между тем, кем она могла бы быть, и тем, кем была на самом деле. Впрочем, как всегда.

Иззи предполагала, что с теми, кто вырос в нищете, обычно так и бывает, отлично помнила, как ее день рождения отмечали через две недели после самого события, потому что именно тогда семья могла себе позволить купить коробку пирожных. Вспомнилось и то, как в молоко обычно добавлялась вода, чтобы на дольше хватило; и то, как кружилась голова в предвкушении долгожданного похода в продуктовый, когда приходили продовольственные талоны; и то, как было стыдно, когда приходилось ими расплачиваться.

Когда Иззи пошла в первый класс, ее семья не могла себе позволить купить канцтовары, поэтому она делала вид, что забыла их дома. А однажды, когда она подняла откидную крышку на маленькой парте, там оказалась коробка с новенькими карандашами «Крайола». Все они были с остренькими кончиками, пахли воском, и у каждого с другой стороны — точилка. Иззи понятия не имела, учительница ли подарила ей эти карандаши или кто-то другой. Так об этом и не узнала. Однако пришлось понять одно: ее семья разительно отличается от других семей. Большинство детей не ходили на обед в «Клуб Сэма»[14], где можно есть предлагаемые на пробу продукты, даже не являясь членом этого клуба. И сэндвичи с кетчупом в украденных из «Макдональдса» пакетах не были нормой жизни других семей. Ее мать рылась в рюкзаках братьев, вытаскивая флаера в Академический книжный клуб, на экскурсии в музеи, на танцы — на все, что могло повлечь дополнительные расходы. Когда они ужинали, Иззи делала вид, что наелась, потому что знала, что мама ляжет голодной, если она ничего не оставит на своей тарелке.

В старших классах Иззи уже была решительно настроена изменить свою жизнь. Она не могла позволить себе посещать подготовительные курсы для вступительного теста, поэтому попросила другую абитуриентку показать ей программу курса, после чего набрала книг по межбиблиотечному абонементу и стала готовиться сама, параллельно подав заявки на более чем сотню стипендий, которые смогла отыскать благодаря бесплатному Интернету в библиотеке. Всех она не получила. Но на бесплатное обучение наскребла.