Искра надежды

Она посмотрела на Бекс. Та лежала на полу, мертвенно-бледная, но в стабильном состоянии. Только сейчас, когда Иззи некому было оказывать неотложную медицинскую помощь, ее руки стали дрожать. Чтобы унять неприятную дрожь, она обхватила правую руку левой.

— Я раньше вас здесь не видел, верно? — поинтересовался доктор Уорд.

Иззи покачала головой. Она хотела было ответить, но запнулась, потому что мимо прошел стрелок, что-то бормоча себе под нос.

Когда он отошел в другой угол помещения, врач опять тихо заговорил:

— У вас есть муж, который сейчас не находит себе места?

— Нет, — призналась она. — Просто приятель.

— Просто приятель? — поддразнил он.

— Быть может, жених…

— Быть может? Вы не можете вспомнить? — осторожно засмеялся доктор Уорд. — Или пока еще не решили?

— Все гораздо сложнее.

— Милая, у меня времени — вагон, — усмехнулся доктор.

— Все не так просто. Мы совершенно из разных миров, — объяснила Иззи.

— Палестина и Израиль?

— Что-что? Нет…

— С Марса и Венеры? — предположил Уорд. — Союз и Конфедерация?

— Паркер родился с золотой ложкой во рту. Ел красную икру. А я ела только тогда, когда у нас хватало денег на еду. — Иззи тут же покраснела как помидор. Она никогда не рассказывала о своем детстве, каждый день старалась о нем забыть.

Они с Паркером были вместе уже три года и почти не ссорились: если недоразумения и возникали, то непременно из-за различий в их воспитании.

Как-то раз, когда они только начали встречаться, она случайно заметила, как он просматривает социальные сети на своем телефоне, бормоча себе под нос:

— М-да, Валенсия выглядит неплохо.

Иззи почувствовала укол ревности. У женщин с такими именами есть трастовые фонды и лыжный инструктор.

— Дай угадаю… Вы учились с ней вместе в школе? — ехидно заметила она.

Тогда Паркер протянул телефон, чтобы показать, что это новый фильтр в «Инстаграме».

— Кто-то ревнует? — поддразнил он.

— Я предупреждала, что я не идеал, — смутилась Иззи.

— Не стану спорить, — ответил Паркер. — Но для меня ты само совершенство.

Еще один случай произошел, когда они начали жить вместе. Он поставил стакан на кофейный столик, который они только что купили на распродаже.

— Почему ты не взял подстаканник? — возмутилась она.

— Это же стол за двадцать долларов, — не понял он причины такой реакции.

А Иззи поверить не могла, что можно потратить столько денег на вещь и не относиться к ней как к драгоценности.

— Вот именно! — с нажимом заметила ему Иззи.

Весь его пыл тут же угас.

— Какой же я дурак! — извинился Паркер, и она больше никогда не видела его с кофе без подстаканника.

Иззи отлично знала, почему влюбилась в Паркера. Но, как ни старалась, не могла понять, почему он в нее влюбился. Когда-нибудь Паркеру станет стыдно за нее перед своими друзьями — когда она чем-то выдаст свое происхождение. Или он ее бросит, и сердце ее будет разбито. Так уж лучше уйти первой.

Доктор Уорд потянулся к ее руке.

— Вы только посмотрите, — сказал он. — Кто-то забыл о том, что надо бояться.

Во время этого перешептывания, которое могло происходить где и когда угодно, а не когда тебя захватили в заложники, руки Иззи перестали дрожать.

— Как, по-вашему, он с нами поступит? — прошептала она.

— Не знаю, — ответил врач. — Но я точно знаю, что ты выживешь. — Он подмигнул ей. — Ты же не хочешь, чтобы этот твой жених-бедняга повесился?

«Вы не знаете даже половины истории», — подумала Иззи.

Честно признаться, Джанин ждала этого целый день. Она знала, что Господь ее накажет, только не предполагала, что судьба так посмеется над ней.

Она продолжала давить на грудь раненой женщины. И, если давила достаточно сильно, то крови не было. Ей подумалось, что, если она будет прилагать усилия, быть может, ей удастся вытеснить из памяти свою тайну, которая и так была спрятана настолько далеко, что уже казалась выдумкой.

У нее было мало друзей. Когда у тебя брат с синдромом Дауна, ни на что не хватает времени. Джанин должна была приходить домой сразу после школы, чтобы присматривать за братом, потому что родители были на работе. Также нужно было всем и каждому объяснять, зачем она всюду таскает за собой Бена, и иногда у нее для этого не оставалось ни сил, ни желания. А еще это означало, что нужно было защищать его от глупых комментариев окружающих, которые называли его умственно отсталым или говорили: «А на вид он вполне нормальный», — или спрашивали, почему ее мама, будучи беременной, не сделала внутриутробное исследование плода. Так что Джанин проще было никого не приглашать домой и оставаться отшельницей.