Искра (СИ)

Нежность плоти Искры… ее бархатистая теплота сводили Фейринеля с ума, обещая немыслимое блаженство! И плевать, что Эзд Ралод рекомендовал на время оставить молодого человека в покое. Плевать! Главное доказать упрямцу, что Эдмир ему не пара.

Рэниари не стал спорить со своим пленителем. Лишь отвернулся от него, покорно расслабляясь и пережидая миг подготовки. Так больно было осознавать тот факт, что тобой пользуются, как последней шлюхой. Даже с Эдмиром такого не было. А здесь!.. Словно ты неодушевленный предмет, бездушная кукла для удовлетворения необходимых потребностей. Трофей, переходящий от одного хозяина к другому и не имеющий права голоса.

Ароматное масло тонкой струйкой полилась на промежность, еще больше оттеняя золотистую кожу Искры, и длинные пальцы князя коснулись непроизвольно сжавшегося входа. И даже слабая боль проникновения не вызвала эмоций на безупречном лице юного короля. Рэниари больше не желал признавать оскверненное тело своим — пусть делают с ним, что хотят. Главное запереть душу от чужих вмешательств.

А Фейринель яростно двигался в нехотя принявшем его теле, вновь потеряв над собой всякий контроль. И плевать ему было, что партнер лежит под ним бревном, явно ожидая конца соития. Главное, что тело князя полнилось не просто силой, а самой настоящей похотью, принося своему хозяину немыслимое наслаждение.

Остатки не впитанной Фейринелем силы растекались по Белой Башне, одурманивая даровым могуществом княжеских магов. Только Сарол Эзд Ралод еще держался, в отличие от своих подчиненных, что пьяными тараканами расползлись по территории дворца…

— …И что ты мне доказал? — Равнодушно разомкнул губы Рэниари, когда сыто отвалившийся от него князь судорожно дышал рядом, отходя от оглушительного оргазма.

Молодой пленник все так же лежал навзничь, глядя в высокий потолок своей темницы — кажется, скоро эта лепка будет ему сниться в кошмарах. Жаль, что нет балдахина, и молодой человек открыт всей комнате. Но теперь Рэни знал, для чего такая кровать. Резные столбики и длинные шелковые шнуры позволяли как угодно фиксировать пленника, ставя его в разные позы. Вот только самому Рэни все эти ухищрения не слишком-то помогли: он так и не кончил. Только заработал неприятную боль и слабость во всем теле.

— Я и не сомневается, что ты в любой момент можешь меня взять… — он слегка повернул голову, рассматривая бешенные в своей неудовлетворенности светло-карие глаза князя. — Право сильного и все такое… Но тело… это всего лишь оболочка. А вот душа и сердце уже заняты. Моим сыном… моим мужем… Но не тобой.

Дышать было почему-то трудно, перед глазами все двоилось, но Рэниари держался. Гордость — единственное, что у него осталось.

— Ты безумен. Так же безумен, как и тот, о ком ты мне говорил. Века прошли, а ничего не изменилось. Вы все так же жаждете силы. И тебе никогда не понять меня. Так же, как никогда не получить моей любви. Только силу… так что пользуйся, пока можешь. И будь проклят. Наслаждайся жизнью, пока мой муж не отомстил тебе.

Сев на постели, Эккуар ласкающим движением руки погладил распростертое перед ним золотистое тело Искры. Проклятие! Мальчишка опять не возбужден. Лежал, терпел весь процесс… даже не сопротивлялся. Лишь равнодушно кривил губы. И это еще больше заводило князя… бесполезная попытка возбудить, доказать!..

И сейчас больше всего хотелось ударить по этому красивому лицу… разбить его в кровь, чтобы увидеть хоть что-то кроме брезгливого равнодушия… хоть ошеломление… хоть боль! Только бы не это неземное спокойствие и холод в сияющих глазах.

Боги, какой контраст!

Зарычав от бессилия что-то доказать желанному человеку, Фейринель схватил его в объятия, яростно целуя и опять не получил ответа. Ни-ка-ко-го! Лишь терпеливое смирение и усталость в прекрасных глазах.

— Ну, нет! — Не выдержал князь, не выпуская из рук упрямого мальчишку. — Пока мне достаточно и силы! А Эдмир… А что Эдмир? Ничего он не сможет мне сделать, пока в моих руках ты! И я еще посмотрю, КАК ты себя поведешь, когда я захвачу Меайру и твоего разлюбезного сына. Вот тогда и решим, насколько ты равнодушен! И не согласишься ли отдать и сердце и душу взамен жизни сына!

Но глаза Рэниари уже закрылись. Уставший от напряжения и насилия пленник погрузился в спасительный для него сон. И князь вынужден был замолчать, осторожно опуская Искру на перины. А потом долго смотрел на закрывшего глаза юношу… на золотые пряди его волос, рассыпавшихся по подушке… и ему больше не хотелось ни о чем говорить. Все было сказано и так… и уже не изменится между ними. Во всяком случае, вряд ли между ними вспыхнет внезапная любовь.

А жаль… Жаль, что ровно год назад он опоздал… что согласился с поездкой мальчишки в столицу…

Что ж, видимо, они только что все решили. В сердце у Эккуара просыпалась ярость и понимание, что он уже не может разорвать связь, возникшую между ними. Да, он знал о знаменитом магнетизме Искр. Но… Неужели он, властительный князь богатого Фейринеля, все-таки попался в силки этого мальчишки?!

…Как же хорошо было оказаться дома!