Искра (СИ)

Скрывшись за портьерой из морского шелка хитрого плетения (изнутри все видно, а снаружи — непроницаемая завеса), Верховный король взглядом ласкал любимого. Надо же! Вроде немного времени прошло, а такое впечатление, что Рэниари подрос. И теперь заметно, как красивый мальчик незаметно превращается в не менее красивого молодого мужчину. Стали чуть шире плечи, обозначился кадык… даже, кажется, немного вытянулся. Нет, никогда возлюбленному не стать столь высоким и мощным как Эдмир, так и останется по жизни хрупким и тонким. Но детские черты уже совсем исчезли из облика Рэни, заменившись яркой завершенностью молодости.

Как же ты прекрасен, любимый мой! Не удивительно, что люди тянутся к твоему свету и теплу.

Но вот некоторые слишком уж злоупотребляют оказанным доверием!

Король нахмурился, увидев, как Ольвин взъерошил волосы Искры, рассыпав ничем не скрепленные локоны по плечам юноши. Утреннее солнце тут же радостно полыхнуло чистым золотом в шелковистых прядях. А Рэни, смеясь, лишь небрежно отмахнулся, что-то взахлеб рассказывая заинтересованному дио Нориэлю. И где только Баррэт шляется? Почему не приструнит своего «друга»?! Ах, да… брат же отбыл в Круглый Холм — там пираты стали шалить, пользуясь отсутствием в доме хозяев…

Но дио Нориэль остался, хотя вроде бы его ничего больше не держало в Меайре. Раньше Эд приказал бы убить соперника. Или нет — вышвырнул бы из страны, чтобы не тревожил покой его мужа. Но теперь…

Раз он не в силах дать любимому личного счастья, так, может, стоит его отпустить с тем, кто ему дорог?

Отодрать с кровью, вырвать из собственной души, располосовать сердце в клочья. Но отпустить. И утешаться тем, что возлюбленный счастлив. Нельзя повторять прошлое. Нельзя делать любимых несчастными.

Боги мои милосердные, как же мне больно!

Глава 12

Карлаэль Деззион медленно шел по залам родового особняка. Разграбленного, с выбитыми окнами, но уцелевшего в пожаре войны. Во многих комнатах и залах мебель была перевернута, разбита, а то и порублена — здесь они выдержали непростой бой, прикрывая уходивших на тот берег беженцев.

Вокруг деловито суетились слуги, все отмывая и восстанавливая.

Карлаэль помнил этот дом с самого детства. Все эти комнаты, садики, коридоры, потаенные уголки, где он так любил играть ребенком. И которые показал своему Валиэлю.

Вал… мой любимый, мой синеглазый муж! Без тебя в этом огромном доме так холодно и пусто. Постоянно плачет в детской наш сын. Марэт тоже тебя потерял. Отец совсем поседел. Он, конечно, крепится, но все равно не может тебя забыть. Даже слуги прячут слезы — тебя все-таки здесь любили, мой строгий, но справедливый супруг. Как же дальше жить без тебя?

Зайдя в уже восстановленную малую гостиную, Карлаэль увидел сидевшую в кресле грустную леди Зоратту. Девушка надломленной веткой склонялась над недовольно сопевшим на ее коленях Маром. Кормилица, сложив руки на тугом животе, чинно возвышалась рядом. Тут же о чем-то негромко переговаривались лорд Тарлит и дед Зоратты — барон Эссерил. Карлаэль поймал себя на мысли, что все чаще и чаще видит Эссерилов в своем доме. Раньше он как-то не замечал их, но когда первое горе утихло — был благодарен молодой леди за ее внимание к сыну. Вот только не хотел даже рассматривать саму возможность повторного брака, на что намекал ее дед. Валиэля ему никто не заменит.

…А Зоратта Эссерил едва сдерживала так и норовящую выплеснуться ярость!

Все эти дни она из кожи вон лезла, пытаясь всем вокруг, и Карлаэлю в частности, доказать, насколько хорошей матерью она будет этому блюющему после каждого кормления щенку! И что?!

А ничего!

Карлаэль ее совершенно не замечает! И даже лорд Тарлит, одобряя ее сближение с сыном, ясно дал понять, что решение примет только сам Карлаэль. Но когда он на это сподобится?! Время неумолимо утекало сквозь пальцы — если сейчас, в первую неделю после смерти Валиэля, по законам военного времени она еще могла выйти за Кара, то уже через пару дней придется ждать год, когда закончится официальный срок траура. А за это время мало ли кто сумеет перебежать ей дорогу — все-таки молодой Деззион слишком лакомый кусочек, чтобы великосветские хищники сумели от него отказаться!

Вот и приходилось Зоратте изо дня в день высиживать в этом доме, в который она бы с удовольствием вселилась полновластной хозяйкой. Или таскаться за дурой-кормилицей, изображая участие в жизни все время орущего младенца. Чудо еще, что он хоть сейчас заткнулся — видимо окончательно надорвал голос… еще бы, так базлать!

— Маркиз, — увидев объект своей страсти, Зоратта оторвалась от сюсюканья и нежно посмотрела на безучастного Карлаэля. Проклятие, да обрати же на меня внимание! — Маркиз, вы позволите мне и дальше видеться с вашим малышом? Я так к нему привязалась… больше всего на свете я бы хотела, чтобы Марэт действительно стал моим сыном. Я люблю его всей душой, всем сердцем!

И она прижала кряхтящего мальчишку к груди, стараясь не морщиться от специфического молочного запаха ребенка. …