– Что вы думаете о нашем положении, Вебер?
Вебер смотрел на него совершенно пустыми глазами.
– Отличное.
– Отличное? Вы серьезно? – Нойбауэр полез за сигарами, но вспомнил, что Вебер сигары не курит. – У меня, к сожалению, нет для вас сигарет. Была пачка, но куда-то запропастилась. Черт его знает, куда я их засунул.
Он сердито посмотрел на окно, заколоченное фанерой. Стекло разбилось при бомбежке, а нового уже не достать. Ему и невдомек было, что сигареты его украдены во время недавнего переполоха, вызванного бомбежкой, и окольными путями через рыжего писаря и Левинского дошли до ветеранов двадцать второго барака, худо-бедно обеспечив их пропитанием на двое суток. Хорошо еще, не исчезли его тайные заметки – все человеколюбивые распоряжения, которые затем так бездарно и неверно исполнялись Вебером и компанией. Он искоса поглядывал на начальника режима. Внешне тот сохранял полное спокойствие, а ведь на его совести ой сколько всего. Одни удавленники в подвале чего стоят.
Нойбауэра вдруг снова бросило в жар. Он в западне, и никуда не деться. И все же…
– Что бы вы предприняли, Вебер, – начал он доверительно, – если бы на определенный срок, по военным соображениям, – вы, надеюсь, понимаете? – так вот, если бы на короткий период, скажем так, временного бездействия, враг оккупировал страну? – И тут же почти скороговоркой добавил: – Что, как неоднократно доказывала история, еще вовсе не обязательно равносильно поражению.
Вебер выслушал его с тенью улыбки на устах.
– Для таких, как я, всегда найдется работа, – ответил он деловито. – Мы обязательно выбьемся наверх, хотя, может, и под другой вывеской. По мне, так хоть с коммунистами. Да, несколько лет национал-социализма не будет. Все станут демократами. Но это не имеет значения. Я, вероятно, устроюсь где-нибудь в полиции. Может, по поддельным документам. А дальше дело пойдет.
Нойбауэр ухмыльнулся. Уверенность Вебера возвращала спокойствие и ему.
– Неплохая идея. Ну а я? Как вы считаете, кем могу стать я?
– Не знаю. У вас семья, господин оберштурмбанфюрер. С ней так просто не скроешься и не вынырнешь.