Искра жизни

Тридцать новичков некоторое время неподвижно стояли в прохладной ночной мгле.

– Место хоть есть в бараке? – спросил наконец Зульцбахер.

– Воды, – прохрипел несчастный, стоявший рядом с ним. – Братцы, воды! Дайте водицы, Христом Богом прошу.

Кто-то принес жестяное ведро, еще наполовину полное. Новенькие бросились на него гурьбой и тут же опрокинули; пить им было не из чего, кроме собственных ладоней. Они падали на землю и тщетно пытались зачерпнуть пролитую воду горстями. Они стонали. Губы их почернели от грязи. Некоторые просто лизали землю.

Бергер заметил, что Зульцбахер и Розен не приняли участия в свалке.

– У нас водопровод есть, это рядом с уборной, – сказал он. – Течет, правда еле-еле, но, если потерпеть, набрать можно, и напиться хватит. Возьмите ведро и принесите воды.

Один из новеньких тут же ощерился.

– Чтобы вы тут тем временем пайку нашу слопали, да?

– Я схожу, – сказал Розен и взял ведро.

– И я с тобой, – вызвался Зульцбахер, берясь за ушко с другой стороны.

– Ты останься, – сказал Бергер. – Бухер с ним сходит и покажет, где что.

Оба ушли.

– Я тут староста секции, – объяснил Бергер новичкам. – У нас порядок. Советую присоединиться. Иначе долго не протянете.

Никто не отозвался. Бергер даже не понял толком, слышал его кто-нибудь или нет.

– Место хоть есть в бараке? – немного погодя снова спросил Зульцбахер.

– Нет. Спать придется на сменку. Одни спят, другие ждут на улице.

– А пожрать есть что-нибудь? Мы весь день только чапали, и поесть не дали.

– Дневальные уже пошли на кухню. – Бергер не стал делиться своими опасениями, что на новеньких никакой еды не выдадут.

– Моя фамилия Зульцбахер. Тут что – лагерь уничтожения?

– Нет.

– Точно нет?

– Точно.

– Уф, слава Богу! И газовых камер нет?

– Нет.

– Слава Богу, – повторил Зульцбахер.

– Ты так радуешься, будто у нас тут курорт, – усмехнулся Агасфер. – Не торопись. А вас откуда пригнали?

– Мы пять дней добирались. Пешком. Вначале нас тысячи три было. Лагерь наш расформировали. Кто не мог идти, тех расстреливали.

– Да откуда вы шли-то?

– Из Ломе.

Часть новеньких еще лежали на земле.

– Воды! – прохрипел один. – Куда тот с водой подевался? Сволочь, сам напьется, а мы тут подыхай.

– А ты бы на его месте не напился? – спросил Лебенталь.

Арестант посмотрел на него пустыми глазами.

– Воды! – простонал он, но уже спокойнее. – Воды, пожалуйста!

– Так вы из Ломе? – переспросил Агасфер.

– Да.

– Мартина Шиммеля там не встречали?

– Нет.

– А Морица Гевюрца? С переломанным носом, лысый такой.

Зульцбахер с трудом попытался припомнить.

– Да нет.

– А может, Гедалье Гольда знаете? У него одно ухо, – добавил Агасфер с надеждой в голосе. – Его нельзя не запомнить. Из двенадцатого барака.

– Из двенадцатого?

– Ну да. Четыре года назад.

– О Господи! – Зульцбахер отвернулся. Идиотские расспросы. Четыре года! Почему тогда не все сто?

– Оставь его в покое, старик, – сказал пятьсот девятый. – Видишь, устал человек.

– Так это ж были друзья, – пробормотал Агасфер. – Как же про друзей не спросить?

Бухер и Розен вернулись с ведром воды. Розен был в крови. Его риза была разорвана до плеча, роба расстегнута.

– Там новенькие за воду насмерть бьются, – сообщил Бухер. – Маннер нас спас. Навел порядок. Они теперь в очередь встали. Надо и здесь сейчас очередь установить, не то они опять ведро опрокинут.

Новенькие уже поднимались с земли.

– Становись в очередь! – скомандовал Бергер. – Каждому достанется! Воды хватит на всех! Кто не встанет в очередь, вообще ничего не получит!

Подчинились все, кроме двоих, которые нагло лезли вперед. Пришлось успокоить их дубинкой – они повалились на землю. После чего Агасфер и пятьсот девятый принесли свои кружки, и раздача воды началась.

– Пойдем, посмотрим, нельзя ли раздобыть еще, – сказал Бухер Розену и Зульцбахеру, когда ведро опустело. – Может, теперь там поспокойнее будет.

– Нас было три тысячи, – механически повторил вдруг Зульцбахер ни с того ни с сего.