Искривление

Эдгар Стоун был не из тех, кто умеет сдерживать свою ярость. Он схватил чертеж и, разорвав его на части, швырнул обратно на стол.

– Ай, па! – воскликнул мальчик.

– Не говори мне «Ай, па». Ты больше не будешь тратить впустую каникулы, занимаясь всякой белибердой. Сейчас ты пообедаешь и отправишься в магазин. И будешь делать это каждый день всю оставшуюся часть лета!

– О, он не будет, ясно тебе? – заявила миссис Стоун. – Он будет и дальше заниматься своей учебой. А что до тебя, то ты можешь убираться и поесть в ресторане.

– Ты же знаешь, что я терпеть не могу их помои!

– Ничего, слопаешь, потому что ты больше не обедаешь здесь. У меня достаточно дел и без того, чтобы готовить три лишних блюда каждый день.

– Но я не могу ехать с такой шиной…

Ему все же пришлось это сделать, хотя и без шины, – на такси. Это стоило доллар вместе с чаевыми; обед обошелся еще в полтора доллара с чаевыми, плюс стакан содовой в соседней аптеке, где пришлось оставить еще пятнадцать центов, пока, наконец, он не прибыл на работу.

И тут в магазин зашла мисс Эллис, прикупить ткани. Мисс Эллис умела испортить даже самый несчастливый день. Ей было за пятьдесят – высокая, тощая, с тонкими, вечно недовольно поджатыми губами. Лоскуток, который она принесла в качестве образчика, затруднительно было бы порезать еще мельче.

– У меня потерлись чехлы на ручках кресел, – заявила она. – Материю я покупала у вас, если вы помните.

Стоуну даже не нужно было смотреть на столь жалкий клочок.

– Это было примерно семь лет назад.

– Шесть с половиной, – уточнила она. – Я заплатила немало. Полагаю, у вас еще остался этот дорогущий материал.

– Его уже не выпускают. Я могу предложить вам…

– Я не собираюсь делать новые накидки, мистер Стоун. Все, что я хочу, это немного отреза, чтобы обновить чехлы на ручках. Пары ярдов будет вполне достаточно.

Стоуна чуть не хватил удар.

– Два ярда, мисс Эллис?

– Самое большее.

– Я продал последний кусок этой ткани несколько лет назад, – он достал с полки рулон и отвернул край, чтобы показать ей. – Почему бы вам не использовать этот рисунок для контраста?

– Я хочу точно такую же ткань, – сказала она, и ее тонкие губы сжались еще тоньше, еще упрямее.

– Тогда мне придется заказать его и надеяться, что у кого-нибудь из моих поставщиков осталось что-то в запасе.

– Прежде чем заказывать его, поищите у себя. Вы не можете помнить весь товар, что лежит у вас на этих полках.

Стоун ощутил хорошо знакомые признаки подступающей ярости – нарастающий пульс в висках, неритмичные удары сердца; и то, как адреналин растекается по его телу, подобно неистовой приливной волне в Ферт-оф-Форте[11]; дрожание рук и застрявший в клокочущих голосовых связках крик.

– Я посмотрю. Мисс Эллис, – выдохнул он.

Она была президентом Женского Культурного Общества, где проявляла такую властность, что участницы его скорее отправились бы за галантерей в соседний город, чем к Стоуну в магазин, посмей он оскорбить эту старую вешалку.

Если бы здесь оказался страховой агент, он решительно воспрепятствовал бы желанию мистера Стоуна взобраться на шаткие антресоли, опоясывающие три стены магазина. Но, к сожалению, агента поблизости не оказалось. Стоун добавил еще и стремянку, чтобы дотянуться до самых высоких полок, где лежали рулоны с остатками ткани. Один из них вполне мог оказаться тем самым материалом, который мисс Эллис купила шесть с половиной лет назад. Но Стоун этого так и не узнал.

Он схватил какой-то сверток, одновременно бросив сердитый взгляд на мисс Эллис, как вдруг лестница выскользнула из-под него. Он явственно ощутил, как его череп хряснулся о полку. А вот как он шмякнулся на пол, уже не почувствовал.

– Боже, черт возьми! – вопил Стоун. – Кто-нибудь, включите свет!

– Успокойся, тише, тише, Эдгар. Все в порядке, все хорошо, – раздался голос его жены, но тон был таким непривычно мягким и успокаивающим, что вызвал у Стоуна панику.

– Что со мной? – жалобно простонал он. – Я ослеп?

– Сколько пальцев вы видите? – прозвучал мужской голос.

Стоун всмотрелся в черноту. Все, что он мог разглядеть – это неопределенное пятно на фоне еще более темного пятна.

– Нисколько, – промямлил он. – Вы кто?

– Доктор Ранкин. Это было прескверное падение, мистер Стоун, вы серьезно ударились головой, и осколок кости давил на мозг. Мне пришлось сделать операцию, чтобы удалить его.

– Значит, вы повредили нерв, – заключил Стоун. – Вы что-то сделали с моими глазами!

Доктор был озадачен.

– С этим не должно быть никаких проблем. Тем не менее, я постараюсь разобраться.

– Все будет хорошо, дорогой, – успокаивала миссис Стоун, хотя голос ее звучал с сомнением.

– Уверен, ты будешь в порядке, па, – вставил Арнольд.

– Этот негодник тоже здесь? – воскликнул Стоун. – Это он виноват во всем!

– Спокойнее, спокойнее, – сказал доктор, – несчастный случай может произойти с каждым.

Стоун слышал, как тот опустил жалюзи. И сразу, как будто они служили выключателем, в комнате вспыхнул свет, и все вокруг стало ярким.

– Отлично! – обрадовался Стоун. – Совсем другое дело. Выходит, сейчас ночь, и вы просто экономите электричество, да?