Искупление

Водолазов вызвали почти сразу, они погрузились под воду, и вскоре подо льдом было обнаружено тело подростка, всего в нескольких метрах от того места, где он ушел под воду. Полицейские тщательно обыскали берег, но, помимо телефона Эдвина и признаков его собственного присутствия, больше ничего не нашли. У следствия не возникало сомнений в том, что это произошло по случайности. Присутствия других лиц обнаружить не удалось, не считая следов мужчины, который нашел телефон. Самоубийством это тоже сложно было назвать, хотя, по словам матери, в последнее время у ее сына иногда случались небольшие нервные срывы в связи с ухудшением здоровья, но вряд ли он мог избрать такой способ для ухода из жизни. Лэмберта не смутило то, что он находился здесь один, миссис Горс говорила – мальчик часто любил прогуливаться в одиночестве, хотя она и была против. «Все же материнское сердце сложно обмануть», – пронеслось в голове офицера, и он вновь вернулся к работе. Его смущало только одно в этих обстоятельствах – зачем подросток так несся, были видны проломы на льду от его бега, непонятно, что могло заставить его себя так вести. Хотя… в такую погоду он мог просто дезориентироваться и впасть в панику, которая и привела его к данным действиям. В ближайшее время полицейские собирались провести еще некоторые следственные мероприятия, но в целом картина была ясна.

Когда подростка вытащили на поверхность, тело его было полностью заморожено. Лицо выражало спокойствие, глаза были закрыты, от прежней улыбки не осталось и следа, его уже ничто не беспокоило. Детектив видел достаточно покойников – ничего особенного, такая уж работа, и к ней он научился относиться как можно хладнокровней, но сейчас ему было действительно тяжело. Только недавно он видел его и разговаривал с ним, это был замечательный светлый человек, но, видимо, Господь решил, что на небесах ему будет лучше. Внутренние терзания офицера прервал мужчина, легонько тронув его за локоть, поинтересовавшись, нужен ли он еще. Лэмберт ответил, что тот может быть свободен, но на всякий случай попросил оставить свои координаты. Соблюдая формальность, мужчина согласился и, оставив необходимую информацию, вышел с территории парка.

Стоит ли говорить о том, что было с миссис Горс, когда она узнала о гибели своего сына. Рэй Лэмберт решил не звонить ей по телефону, а посетить лично, считая это своим долгом. Прежде чем начать, офицер прошел вместе с ней в комнату и попросил женщину присесть. Бледная, с опухшими от слез глазами и чуть подрагивающая, словно от озноба, она послушно согласилась. Было заметно, как за последние пару дней миссис Горс измучалась, из стойкой и твердой женщины превратилась в трепещущую старушку. Полицейский как мог пытался ее подготовить к известию, но вряд ли кому-то в этой ситуации удалось бы смягчить удар. Она смотрела на него глазами, полными слез и надежды. Вероятно, в ту секунду женщина предпочла бы оставаться в неведении, но вскоре Лэмберт ей рассказал, что произошло в тот вечер. Раздались громогласные рыдания, сам он был не в силах привести ее в чувства, поэтому потребовалось осмотреться в поисках каких-либо успокоительных. Он открывал шкафчик за шкафчиком, почти каждый из них был нагроможден лекарствами, которые каждый день непрерывно, фактически на протяжении всей своей жизни принимал Эдвин, а с годами их количество лишь увеличивалось. При взгляде на все это хороших мыслей не возникало, от одной из них ему стало неприятно, но не прийти в голову она не могла. «Может, для мальчика оно и к лучшему…» – пронеслось в сознании, но, отогнав от себя все лишнее, детектив принялся искать дальше и наконец наткнулся на один из пузырьков – это было то, что требовалось миссис Горс. Женщина по-прежнему безутешно рыдала на диване, в тот момент полицейский не стал заставлять ее пить лекарство, а просто поставил все рядом на столик в ожидании, когда она хоть немного придет в себя. Затем ее поведение резко переменилось. Не в силах поверить в произошедшее, она начала убеждать его в том, что они могли ошибиться и это вовсе не ее мальчик. «Эдвин жив, жив», – словно в бреду повторяла мать умершего подростка. Офицеру было искренне жаль ее, смерть собственного ребенка – это самое большое горе, которое может произойти, а для Доны Горс Эдвин был абсолютно всем, она посвятила ему всю свою жизнь, начиная с момента его рождения, а сейчас вынуждена идти в морг на его опознание. Спустя некоторое время офицеру все же удалось убедить ее выпить пилюли, и, высказав слова соболезнования, он покинул квартиру.

Глава 7