Искупление

— Само собой. Вот и приехали. Ты посиди, я сгружу картошку, и мы с тобой прокатимся до конца деревни. Хорошо?

— Давай! — согласился мальчишка, принимая вожжи в руки.

— Только осторожно езжайте, — попросила Нина, когда они выезжали за ворота. — Держись крепче и не вертись! — крикнула сыну вдогонку.

12

Через два дня Анатолий, Нина и Игорёк отправились в район, чтобы купить цемент для готовой уже ямы, да пополнить запасы продовольствия. Ехать в кузове было удобно — постарался Анатолий. Он застелил дно кузова соломой из одинокой брошенной скирды за деревней, бросил поверх соломы брезент, к заднему бортику приладил подушки — набитые этой же соломой мешки. Нина взяла в дорогу бутерброды и чай в термосе, для Игорька ещё бутылку воды.

Выехали рано, солнце ещё не всходило. Тянул прохладный ветерок. На сером небе, далеко за лесом, зарождались облачка. Они на глазах из тёмно-серых превращались в белые с красновато-оранжевыми брюшками. Через час пути, когда деревня скрылась с глаз, удивлённое солнце выпрыгнуло из-за леса. Откуда-то появились в небе два ворона и стали сердито нападать друг на друга.

— Дядя Толя, — закричал Игорёк, — смотри, собачка побежала!

Впереди дорогу перебежала лиса. Хорошо виден был чёрный кончик хвоста, Анатолию показалось, что и глаза лисы он заметил.

— Это не собачка. Это Лиса Патрикеевна!

— Она нас испугалась? — спросил Игорёк, тоже заметивший испуг в глазах лисы.

— Любой зверь боится человека, — ответил с ноткой философа в голосе Анатолий.

— Почему они боятся, у нас же нет ружья? — не понимал мальчишка.

— Откуда им знать, что у нас есть, а чего нет? Лучше уж подальше держаться, думают они.

— Как ты узнал, что они так думают?

— Если бы ты был зайцем или лисой, тоже так бы подумал, правда же ведь?

— Не знаю, — Игорёк пожал плечами.

Через два часа Нина с Игорьком легли на дно прицепа. Покачивало из стороны в сторону, потряхивало изредка на кочках и выбоинах. Небо очистилось от облаков и было похоже на ситцевое нежно-голубое покрывало. Солнце всё ещё не могло набрать энергии, чтобы выкатиться на вершину неба, оно так и висело беспомощно над косматым лесом. Шуршала успокаивающе трава под колёсами, в молодом леске из осинок и берёзок пересвистывались птички-невелички. Их было, видать, не так и много, потому и песни были не многообразны.

— Анатолий, — обратилась Нина к призадумавшемуся вознице, — почему ты не женишься?

Анатолий обернулся и, прежде, чем что-то сказать, посмотрел на Нину. Она лежала с прикрытыми веками, лицо её ничто не выражало.

«Пустой вопрос», — решил он, но ответил:

— Женитьба — не напасть, как бы, женившись, не пропасть!

— А всё же? — настаивала Нина.

— Я уже был женат.

— Как? — вырвалось у Нины, она даже привстала, опёршись на локоть.

— А вот так!

— И кто она?

— Глупая баба и хамка, ещё и сволочь! Три в одном флаконе.

— Красивая?

— Как корова сивая. Маленькая, толстая, крикливая.

— Зачем на такой женился?

— У меня есть выбор?

— Ну… Не знаю, — замялась Нина.

— Кому нужен урод, скажи ты мне?

— Кривые ноги можно исправить, а вот уродливые души ничем не исправишь.

— Однако судят о человеке, прежде всего, по его внешности, и если она у него стоящая, то уродливую душу часто или не замечают, или, закрыв глаза, прощают.

— Не знаю, — задумалась Нина, — мне кажется…

— Это аксиома! — сказал Анатолий. — Проверенный факт! Да и ваша жизнь — подтверждение моим словам.

— Похоже, — согласилась Нина.

— Так уж устроен человек, тут другой вариант — такая редкость, что им писатели удивляют народ. Квазимодо и Эсмеральда — чем не пример разногласия в природе! Каждый имеет право на любовь, на это высочайшее из дарений Бога. Но он же, Бог, и лишает человека этого чувства. Квазимодо тоже рассчитывает, как и всякий другой, на ответную любовь. Он заслуживает эту любовь, как он считает, потому что сам переполнен любовью. Для полной любви, как её понимает Эсмеральда, достаточно быть блестящим красавцем офицером, и совсем не обязательно быть честным и умным.

— Для любви важно то и другое, — подумав, высказалась Нина. — Понятно, что красота не вечна, но хотя бы память о ней будет. Ум, честь, порядочность — главное, что должно быть у человека! Нет этого, и союза между женщиной и мужчиной не будет.

— Ноги я себе выправлю, не такая уж неразрешимая проблема, а вот если бы кто полюбил меня с такими, это был бы мне подарок на всю жизнь.

— Отчаиваться не стоит, придёт время — всё уладится, — постным голосом постороннего советчика заключила Нина и перевела разговор на новую тему сложности жизни в условиях беспредела власти.

Дальше ехали молча. Каждый думал о своём.

Перед въездом в Магочан перекусили бутербродами, попили чайку и продолжили путь. В хозмаге закупили десять мешков цемента, заехали в магазин «Продукты» и там нос к носу столкнулись с Василием. Он был не один. С ним были ещё два неухоженных мужика неопределённого возраста и рода занятий. Что выпивка для них — любимое занятие, можно было понять по сизым физиономиям.

— Вот так встреча! — театрально раскинув руки, выкрикнул Василий. — И рыцарь сердца тут же!