Искупление Габриеля

– Я сказала, что в период беременности всякий мужской и женский оральный секс должен быть исключен, – торопливо повторила гинеколог.

– Какая чушь! – усмехнулся Габриель.

– Позвольте узнать, мистер Эмерсон, где вы обучались акушерству?

–  ПрофессорЭмерсон, да будет вам известно. Я учился в Гарварде. Интересно бы знать, в каком колледже вас снабдили знаниями о вреде орального секса?

– Дорогой. – Джулия взяла строптивого мужа за руку. – Доктор Рубио стремится помочь нам и ребенку. Она заботится о нашем здоровье.

– Куннилингус полезен для здоровья, – угрюмо возразил Габриель. – Могу это подтвердить.

Доктор Рубио вполголоса выругалась по-испански.

– Если во влагалище проникнет воздух, это может вызвать воздушную эмболию и повредить развитию плода. Я советую всем своим пациентам воздерживаться от орального секса. Вы, профессорЭмерсон, не исключение. Миссис Эмерсон, в следующий раз вы придете ко мне… – Она назвала дату. – И помните: вам очень важно соблюдать диету. Исключите кофе, сырое молоко и все продукты из него, такие сыры, как бри и камамбер. Ни капли алкоголя, никаких устриц, суши, арахисового масла. И естественно, никакого орального секса, – добавила гинеколог, сердито взглянув в сторону Габриеля.

– Вы еще скажите: «Никаких наслаждений». Что тогда вообще остается? – сердито спросил он.

Джулия нервозно рассмеялась:

– Мы обязательно что-нибудь придумаем. Благодарю вас, доктор Рубио.

От гинеколога Габриель повез жену в ближайший книжный магазин «Барнс энд Ноубл», где купил целых три книги о беременности. Все они утверждали, что куннилингус во время беременности – это вполне нормально, пока воздух не попадает во влагалище.

Потом чета Эмерсонов вернулась домой, где профессор наглядно доказал Джулии правильность своей точки зрения.

* * *

– Вряд ли тебе стоит ехать со мной на следующий прием к гинекологу, – сказала Джулия, одеваясь утром.

На календаре было двадцать первое января – годовщина их свадьбы. Ребекка, обрадовавшись тому, что через несколько месяцев станет еще и няней, сдала свой дом в Норвуде и поселилась в одной из гостевых комнат. Джулия тоже обрадовалась. Во время беременности ей требовалась не только физическая, но и моральная помощь и совет старшей женщины, а их с Габриелем матери уже покинули этот мир.

– Я буду ходить на все твои приемы. Рубио меня не испугает, – возразил Габриель, торопливо застегивая пуговицы рубашки. – И все знать она не может.

Джулия предпочла не спорить.

Шел второй месяц ее беременности, а она уже чувствовала, как изменилось ее состояние. Ее груди стали больше и мягче. Она быстро уставала. Появилась обостренная чувствительность на запахи. Она была вынуждена попросить Габриеля не пользоваться «Арамисом», поскольку аромат этого одеколона стал ей противен. Она избавилась от всех своих шампуней с запахом ванили, заменив их другими, пахнущими грейпфрутом (этот запах не вызывал у нее отвращения).

К великой радости Габриеля, гормональный фон Джулии стал таким, что ей требовался секс несколько раз в день. Габриель был счастлив ей в этом помочь.

(В этом случае, как и в нескольких других, он был безупречным джентльменом.)

– Ты хорошо себя чувствуешь? – спросил Габриель, встревоженный зеленоватым оттенком ее лица.

– Смотри, а джинсы еще на меня налезают, – обрадовалась она.

– Замечательно, дорогая. Но, возможно, нам стоит уже сейчас купить одежду для беременных.

– Не хочу в годовщину нашей свадьбы ходить по магазинам.

– В этом нет необходимости. Я думал, что мы с тобой немного погуляем по «Копли-Плейс», а потом отправимся в свой номер в «Плаза». Если помнишь, выходные мы проведем там.

– Хорошо, – тихо ответила Джулия. – Мне это нравится.

В кухню она входила, ощущая странное урчание в животе. Она жадными глазами смотрела на яичницу и Габриеля, положившего себе на тарелку несколько ломтиков бекона.

К странному ощущению в животе добавилось не менее странное ощущение в глубине горла.

– Может, начнете с ломтика поджаренного хлеба? – предложила Ребекка. – Я так часто завтракала, когда была в вашем положении.

Ребекка взяла хлеб и пошла к тостеру.

– Что-то мне нехорошо, – призналась Джулия, закрывая глаза.

– Я пополнила запасы имбирного пива. Садитесь, я вам сейчас налью стаканчик.

Отложив хлеб, Ребекка отправилась к холодильнику.

Джулия не успела ничего сказать. Позыв на рвоту был таким сильным, что она едва успела прикрыть рот и добежать до ближайшего туалета.

Габриель бросился следом. Джулию уже рвало, и эти звуки разносились по всему коридору.

– Держись, дорогая.

Габриель присел на корточки и отвел ей волосы. Джулия стояла на коленях, склонив голову к унитазу. Рвота не прекращалась. Желудок исторгал все, что в нем находилось.

Габриель гладил жену по спине. Схватив полотенце, он обтер ей рот, затем подал стакан воды.

– Должно быть, это и есть любовь, – пробормотала Джулия, глотая воду.

– Что ты сказала? – Габриель примостился сзади, держа ее в своих руках.

– Ты оберегал мои волосы, профессор. Должно быть, ты меня любишь.

Он осторожно протянул руку к ее животу: