Искупление Гренгуара (СИ)

Тео сильно захотелось поддать мерзавцу сапогом в бок. С трудом подавив в себе это желание, Жженый позвал конвой.

— Забирайте этого, сержант, — с отвращением произнес помощник капитана «Странника». — Забирайте туда, где ему самое место.

— Давай, пошел, — солдаты рывком подняли Традиво, и слегка подталкивая в спину, вывели из дома.

Тео подошел к девушке, которая по-прежнему сидела на полу, скрючившись и всхлипывая, и попытался поставить ее на ноги. Однако это оказалось сложной задачей: одна нога у нее была сильно короче другой. Тогда Жженый молча посадил девушку в кресло. Сам же опустился на пол, рядом с ней.

Пьер и Мари тем временем приходили в себя после серьезной встряски. Гренгуар уже сильно жалел, что невольно подверг жену довольно тяжелому испытанию. Он тихо гладил ее по спине и шептал:

— Прости, что напугал тебя. Сорвался. Вывел этот … Любая мразь, которая только посмеет оскорбить тебя, получит то же самое.

— Пьер, я не ребенок, — Мари прижалась лбом к его плечу. — Я все видела. И все понимаю.

Однако сердце ее все еще трепетало. Пьер, всегда такой светлый, обходительный, нежный. Обаяние этого человека иногда казалось просто запредельным. Таким знала его Мари и большинство окружающих. Того Пьера, с искаженным от бешенства лицом, который был здесь пять минут назад, она никогда не знала. Он слишком старался затолкнуть эту свою ипостась подальше от жены и окружающих. Злоба не была присуща личности поэта изначально. Галеры оставили свой страшный след в его душе. След, который он изо всех сил старался уничтожить. Мари понимала и уважала эту борьбу с внутренними демонами. И все же была в смятении. Ей нужно было привыкнуть к наличию Того Пьера и помочь ему в борьбе, в меру своих скромных сил. Потому она лишь крепче прижалась к мужу, давая понять, что готова взять часть его боли на себя. Но для разговора об этом у них еще будет много времени. А пока …

— Пьер, я знаю, что нужно сделать с этим проклятым домом, — Мари посмотрела в глаза мужа. — Здесь наследница и … ты понимаешь.

— А я знал, что ты поступишь именно так. Потому и велел разыскать ее и привести сюда, — Гренгуар слегка улыбнулся и поправил ее локон, выбившийся из прически.

— Ах, даже так. Тогда, я освобожусь от него немедленно. — Мари решительно подошла к нотариусам, которые имели несколько растерянный вид после всего, что довелось им здесь увидеть. — Господа, прошу простить нашу чрезмерную … эмоциональность, — Мари попыталась улыбкой смягчить ситуацию. — Прежде, чем мы вынуждены были прервать наше приятное общение, я должна была подписать договор, не так ли? — нотариус суховато кивнул и подал Мари перо. Она поставила размашистую подпись. — А теперь мы составим еще один договор, согласно которого дом и лавка передается законной наследнице, девице Традиво. Как ваше имя, милая?

— Эжени, — еле слышно прошептала девушка. — Однако, мадам, вы слишком щедры. Вы ведь совсем не знаете меня. Как же так можно?

— Глупая, бери, коль дают, — проворчал сидящий у ее ног Тео.

— Он … он столько боли вам всем причинил, — голос Эжени дрогнул. — Этого нельзя простить. Я тоже знала от него одно только горе. Но все же я — его дочь. А вы … для меня…

— Во-первых, дети не отвечают за грехи отцов, — Мари подошла и тихонько погладила девушку по плечу. — А во-вторых, дом ваш по праву и это справедливо. Так что договор мы составим. А пока, покинем это зловещее место. Я задыхаюсь здесь.

Присутствующие мгновенно согласились с этой мыслью. Тео помог встать Эжени. Мари разыскала в углу тяжелую, неуклюжую палку, на которую та опиралась. Все потянулись на свежий воздух.

***

Ночью Мари разбудили стоны и хриплые вскрики. Лежавший рядом с ней Пьер, очевидно, снова переживал во сне все тяготы галерной жизни.

— Тише, тише, мой хороший, — шептала его супруга, нежно лаская лицо любимого и целуя его. — Это все только сон. Дурной сон. Ты здесь, со мной и все спокойно.

Пьер как-то вдруг открыл глаза, в которых все еще плескались пережитые во сне кошмары. Потом обвел взглядом комнату, увидел склоненное над собой взволнованное лицо Мари, облегченно выдохнул и слегка улыбнулся ей.

— Спасибо, мой Ангел, — Гренуар нежно коснулся пальцами щеки жены. — Я уже пришел в себя. Это был обычный кошмар. Ничего страшного. Проклятый Традиво снова пробудил в моем мозгу то, что я хотел бы забыть. — И Пьер поднялся и сел в кровати, слегка встряхнув головой, тем самым прогоняя остатки мрачных сновидений.

А глаза Мари наполнились слезами. Сегодняшний день показал ей, насколько глубоки душевные раны мужа. И собственные муки казались менее страшными, когда она думала о страданиях, перенесенных любимым. Проклятые галеры, плети, кровь и мучения, пережитые там, все еще крепко сидели в его сознании. Возможно, это останется с ним на всю жизнь. Так же как шрамы на его спине. Мари впервые видела их так ясно, в холодном свете луны, пробивающемуся сквозь щели закрытых ставен. Это было похоже на кошмар или бред. Легкими касаниями пальцев гладила она исхлестанную спину, а потом нежно касалась губами страшных шрамов.