Искупление кровью

Марианна могла бы попросить, чтобы ее высадили перед жандармерией. Но ей хотелось отсрочки. Последней, перед великим погружением. Она отважно пошла навстречу слезящимся взглядам похмельных пьянчуг, заливавших мотор натощак, спросила кофе со сливками и пачку «Голуаз» — других сигарет здесь не было — и села в уголке за маленький столик, прилепившийся к допотопному кондиционеру. Водитель грузовика указал, что жандармерия находится на другом конце городка. Нужно просто пойти вперед по главной улице. Совсем несложно. Но Марианна не спешила выходить на арену. Хотела насладиться последними мгновениями свободы. Выпить кофе в баре, даже захудалом, страховидном, — это же просто мечта.

Она завернула в туалет, рассмотрела себя в заляпанном зеркале. Ополоснула лицо, привела в порядок волосы.

Ты должна это сделать, Марианна. Ради Даниэля. Отказаться от свободы. Она заколебалась. Может быть, его выпустят, даже если я не сдамся.

Она расплакалась. Я, наверное, сошла с ума, раз хочу сдаться! Нет, не сошла с ума. Просто влюбилась. Это, наверное, одно и то же. Наверное, любовь безумна… Я не могу допустить, чтобы он расплачивался за меня. Я этого не хочу.

Она поднялась в зал и заказала еще одну чашку кофе со сливками и два круассана.

Лучше предстать перед жандармами на сытый желудок.

Филипп забрался в «пежо». Он преодолел двадцать километров, разделявшие два городка, за рекордное время, не жалея шин своего «Кавасаки-750».

— Ну что? — спросил он, устраиваясь позади.

— Она в кафе, на площади, — объяснил шеф. — Вот уже двадцать минут…

— Вы уверены, что там нет другого выхода?

— Да, Лоран проверил. Когда она выйдет, мы ее возьмем.

— Может, зайдем внутрь? — предложил капитан.

— Нет. Лучше не привлекать к себе внимания. Мы ее сцапаем, как только она высунет нос на улицу… Без шума, если возможно.

— Что она там делает столько времени?

— Полагаю, кофе пьет, — улыбнулся Фрэнк. — Надеюсь, хотя бы хороший…

Марианна пила уже третью чашку.

А если просто им позвонить? Я могла бы объяснить, что… Смехотворно. Нет другого способа, кроме как сдаться. Или оставить Даниэля погибать. Поскольку с Портье и его кликой он долго не протянет в арестном доме С.

Хозяин подошел к ней:

— Желаете еще чего-нибудь, мадемуазель?

— Да… Коньяку, пожалуйста. Нужно взбодриться.

— Без проблем! Коньяк — верное решение!

Он вернулся с маленькой колбочкой. Марианна расплатилась деньгами комиссара.

— Вы из каких краев? — завел разговор бармен.

— Из С., — ответила Марианна со странной улыбкой.

Бармен порылся в памяти:

— С.? Это где тюрьма?

— Вот именно, — кивнула Марианна.

Бармен всматривался в ее лицо. Немного помятое. Будто ее били. Будто она явилась из преисподней. Он вернулся за стойку, поболтать с завсегдатаем. Марианна взглянула на часы, висевшие над видавшими виды латунными башмачками. 8:45. На площади становилось оживленнее.

Насладись хорошенько, Марианна, этими последними мгновениями. Она дала себе еще несколько минут. Пока часовая стрелка не коснется девяти. Залпом выпила коньяк. Закрыла глаза, ощущая жжение в горле, потом все ниже и ниже, в самом нутре. Зверская штука.

Она встала. Хозяин помахал ей рукой, пьяницы обернулись. Она остановилась перед стеклянной дверью, оглядела окрестности.

Несколько припаркованных автомобилей, среди них два-три фургона разъездных торговцев, готовых сбагрить какое-нибудь барахло местным недотепам. «Лагуны» не видать. Она наконец вышла и поковыляла в направлении, указанном симпатичным дальнобойщиком.

Очень скоро слезы ослепили ее.

Ради тебя, любовь моя.

«Пежо» медленно двинулся с места. Следовал на некотором расстоянии.

— Дорога расчистится, и мы рванем, — прошептал комиссар. — Притормозим и сцапаем ее.

— О’кей, — ответил Лоран.

Они пересекли весь город, сильно отставая от молодой женщины.

— Кажется, ей трудно идти, — заметил Филипп.

— Должно быть, ушиблась, когда прыгала со стены…

Копы увидели, как она остановилась у жандармерии.

— Что она там забыла? — изумился Лоран.

— Ей, наверное, страшно проходить мимо людей в мундирах.

— Идиотизм! — возразил Филипп. — Им, поди, и в голову не придет, что она расхаживает прямо у них под окнами…

Лоран припарковался у какого-то дома, но мотор выключать не стал. Все трое наблюдали, как Марианна стоит на тротуаре, опустив голову и сунув руки в карманы.

— Что же она такое затеяла? — разозлился Лоран. — Кончится тем, что ее опознают!

— Ты прав, — сказал Фрэнк. — Поехали, быстро!

— Что? Но не станем же мы ее хватать прямо перед жандармерией!

— Поехали, говорю!

Марианна наконец решилась и вытерла слезы. Пошла дальше, с сердцем уже за решеткой. Страх прилипал к телу, как туман к стеклу. Не станут же они колотить меня, раз я пришла сдаваться! Даже будут рады попасть на первые полосы газет, эти жандармы из богом забытой дыры!