Искупление кровью

Должна ли она заплатить за свою свободу? Такого он уже навидался: заключенные получают помощь извне для совершения побега, а потом отдают долг, так или иначе. В большинстве случаев становятся дешевыми исполнителями при совершении краж со взломом, грабежей, убийств.

Марианна, какую цену ты должна заплатить за свой побег?

Он прикурил следующую сигарету от той, которая потухала. Вдруг вспомнил о жене. О детях. Оставленных на произвол судьбы. Тоскливо засосало под ложечкой. Я не хотел причинять вам боль.

Ночь медленно опускалась на его клетку.

Марианна, я люблю тебя. Больше всего на свете. Я бы хотел, чтобы ты меня услышала. Чтобы явилась передо мной.

Но всего лишь Портье с его кликой показались в дверях камеры. Для коллективного сеанса разрядки. Час зверя пробил. Даниэль встал, чтобы встретить их лицом к лицу.

— Пришли навестить тебя! — усмехнулся Портье. — Не хотелось бы, чтобы ты закоснел в одиночестве, пока тут сидишь… Похоже, ты говорил с судьей? Наплел ему про нас гадостей?

Даниэль не даст себя избить просто так, будет сопротивляться. Задаст им работенку. Их всего четверо, как опрометчиво!..

Они накинулись все как один, вроде стаи пираний. Даниэль раздавал удары направо и налево, но клике удалось одолеть его. Его повалили на живот, сковали руки за спиной. И потащили в карцер.

* * *

Ни один из копов не произносил ни слова. У всех мрачные лица. Фрэнк пребывал явно не в лучшем настроении. Они сидели за столом перед пиццей, купленной с первого встречного грузовика, развозящего продукты, и орошали свою скуку пивом.

— Оставьте кусочек Марианне, — попросил комиссар.

— Ты серьезно думаешь, что ей захочется? — взвился Филипп.

Столько упрека в его голосе…

— Если тебе есть что сказать, не стесняйся! — цыкнул на него комиссар.

Лейтенант удалился на канапе, прихватив кусок пиццы.

— Ты был прав, — обратился к командиру Лоран. — Она принимала нас за олухов, ты ее поставил на место.

— Я не могу допустить провала. Иначе мы все окажемся в дерьме. Уверен, теперь она не выйдет за рамки.

— Значит, все средства хороши, так? — хмуро заметил Филипп.

— Именно так, — подтвердил Фрэнк. — Тебе это не по нраву?

— Да!

— Ты увяз по самую шею, Филипп… Не нужно было соглашаться участвовать в миссии, если ты чувствуешь, что на это не способен!

— Не предполагалось, что мы дойдем до такого!

— Слушай меня хорошенько, малыш. Раскрой пошире уши! Если будет нужно, я сам поеду за тем мужиком в тюрьму и буду пытать его на глазах Марианны, пока она не подчинится. И ты мне в этом поможешь.

— Ни за что!

— Если ты нас предашь, то пожалеешь, поверь…

— Ты мне угрожаешь?

— Лучше сказать, предостерегаю. Ты согласился следовать за мной, помнишь? Я ведь тебя не принуждал, а? У тебя есть амбиции, и жертвы неизбежны, если ты хочешь преуспеть. Так не порти дела долбаными угрызениями совести! И потом… Она будет тише воды ниже травы. Меня бы очень удивило, если бы пришлось перейти от слов к делу.

Филипп выбежал из комнаты, хлопнув дверью. Фрэнк вздохнул.

— У меня все это уже в печенках сидит! Если между нами не будет единства, мы провалим работу…

— Я с ним поговорю, — предложил Лоран, вставая.

Он нашел Филиппа на нижней ступеньке крыльца. Сел рядом, прикурил сигарету.

— Фрэнк должен был действовать именно так, — объяснил он. — Ее нужно было припугнуть. Вряд ли придется зайти так далеко.

— Кто знает, как далеко нам придется зайти! — возразил Филипп.

— Она подчинится, она, кажется, привязана к тому типу. Это для нас шанс, потому что у нас с ней как-то не задалось. С самого начала она пытается нас одурачить. Теперь, думаю, она поменяет курс.

— Это отвратительно! — прошептал Филипп.

— Фрэнк не имеет права провалить операцию… Ты забыл, откуда нам поступают указания? Так что, если мы опозоримся, нам взгреют зад, точно тебе говорю!

— Она даже не приняла условий договора…

— Приняла бы, если бы Фрэнк вовремя встретился с ней в тюрьме… Это или вся жизнь за решеткой. Что бы ты выбрал на ее месте?

Филипп промолчал.

— Полагаю, с самой первой встречи малышка намеревалась принять наши условия, а потом слинять при первой возможности. Должно быть, сказала себе: разве это проблема — поиметь троих несчастных копов!

— Все равно мы не имеем права наезжать на того типа, чтобы подчинить ее!

— Этого не понадобится. Фрэнк не такая уж сволочь… Поверь, он сам не в восторге от своего выступления в полдень. У него не было выбора. Если удастся избежать крайностей, он этого не сделает.

— Но он говорил совершенно серьезно!

— Нужно было, чтобы она поверила! Так ведь?

— Конечно, — признал Филипп. — Я… Я должен, наверное, пойти извиниться?

— Не то чтобы извиниться… Просто объяснить, что тебя занесло, но ты на его стороне. После выходки Дидье он боится новых срывов.

Филипп вернулся в дом. Фрэнк готовил ужин для Марианны.

— Фрэнк… Прости меня за то, что сейчас было…

Комиссар посмотрел на него даже как-то по-отечески:

— Ничего страшного…

— Нет, я погорячился. Но ты знаешь, что я тебя никогда не предам. Знаешь, правда?

— Знаю. Иначе не выбрал бы тебя для этой работы.

— Я только надеюсь, что нам не придется доходить до крайностей.