Искупление кровью

— Можно покурить? — спросил Даниэль.

— Разумеется, нет. Курение приводит к раку легких.

Еще бы! Лечить эту фигню уже слишком поздно.

— Хорошо, — пробормотал судья, усаживаясь на место. — Не угодно ли начать сначала? Что вы сделали в тот день, когда навещали вашу любовницу в больнице?

Любовницу. Впервые с его жизнью соотнесли это слово, немного грубое. Даниэль слабо улыбнулся:

— Я принес ей вещи… И мы занимались любовью. Знаете, этим занимаются вдвоем, и это очень приятно.

* * *

— Эй! Фрэнк!.. Фрэнк?

Комиссар издал хриплый крик. Увидел через амбразуру век обеспокоенное лицо Филиппа. Приподнялся, сел, опустив голову на спинку канапе. Будто молотом ударили по затылку.

— Тебе нездоровилось? — забеспокоился Филипп.

— Сам не знаю… Очень болела голова, и… я прилег… Сейчас сколько времени?

— Час дня.

— Уже? Я продрых четыре часа?

Фрэнк вдруг заметил, что и Лоран тоже тут, сидит в кресле прямо напротив него.

Четверть секунды понадобилась, чтобы его узнать. Толстенная повязка в форме буквы Т скрывала его лоб и опускалась до кончика носа. Два фингала вместо глаз.

— Легкая черепно-мозговая травма и перелом носа, — резюмировал Филипп.

— Эта сумасшедшая мне испортила портрет! Может быть, впредь будет лучше держать ее взаперти в комнате?

— Да, — признал комиссар. — Я зря позволил ей спуститься… Мне очень жаль.

— Тебе жаль? А мне-то каково?

— Теперь она плачет из-за своего мужика, — объяснил Фрэнк. — Но кризис, думаю, миновал…

— Она плачет? — злобно переспросил капитан. — Бедняжка! Ты ходил ее утешать, надеюсь?

Фрэнк не успел ответить. Филипп добавил свой укор к длинному перечню:

— Ты не должен был один заходить к ней в комнату! Ты едва избежал смерти; может быть, хватит?

— Она в наручниках…

Комиссар вышел подышать воздухом на крыльцо, молодой лейтенант за ним по пятам. Будто боялся, что тому снова станет нехорошо. Лоран остался внутри, подогревая свой гнев.

— Ты правда считаешь, что с ней удастся сладить до того момента, когда нужно будет выполнить миссию?

— Придется, — ответил Фрэнк. — Но больше всего мы рискуем в самый момент исполнения… Когда мы будем вынуждены спустить ее с поводка на вольную волю. Я еще должен раскинуть мозгами, изобрести лучший способ помешать ей нас кинуть.

— Я все время спрашиваю себя, чем это кончится. Наверное, следовало выбрать кого-то другого… Такое впечатление, будто мы играем с огнем.

— Верное впечатление! — согласился капитан, который только что присоединился к ним. — Дайте мне ее успокоить, и больше нечего будет бояться!

— Ничего у тебя не выйдет! — ответил Фрэнк, бросая на него суровый взгляд.

— Заключим пари?

— Никаких пари… То, что она перенесла вчера, не помешало ей сегодня наброситься на нас. Надо просто усилить меры предосторожности.

— Ты прав! Я бы хотел живым вернуться домой, завершив эту долбаную миссию!

— Утром я уже думал, что она отправит меня на тот свет, — прошептал Фрэнк. — Видели бы вы ее глаза… Но она не убила меня в конечном итоге. Это скорее добрый знак…

— Она тебя не убила, потому что я ее оглушил! — напомнил Филипп.

— Нет… Она почти разжала руки, когда ты ее ударил. Я прекрасно видел, что она колеблется.

— Это преступница, — продолжал Филипп, — но… По правде говоря, она… Не знаю, как сказать! У меня такое впечатление, что натура у нее добрая. И я себя спрашиваю, как она до такого дошла…

Лоран закатил глаза к небу.

— Это не случайно, — с убеждением сказал Фрэнк. — У этой девушки смерть в крови. Ее порывы не поддаются контролю…

День клонился к вечеру. У Марианны ужасно затекли руки. Никто не заходил к ней с самого утра. Она вытянулась на кровати, лежала, не шевелясь. Глаза прикованы к зеленым кристаллам… Дух — к голубым глазам. Значит, то, что она видела вчера, не было простым кошмаром или галлюцинацией, вызванной обезвоживанием.

Любовь моя… Я тебя оттуда вытащу. Держись!..

Весь день она провела, прикидывая, что можно сделать. Выбор невелик. Существует только два решения. Но что бы ни случилось, она будет действовать. Сделает все, что угодно.

Ради тебя, моя любовь.

Шаги в коридоре возвестили о гостях. Будем надеяться, что они меня развяжут и накормят. Или снова отведут в сад и засунут в сарайчик. Или даже убьют. Если меня убьют, я не смогу спасти Даниэля… Нет, они не могут меня убить, я им слишком нужна.

Ключ два раза повернулся в замочной скважине. Делегация в честь большого праздника. Три копа по цене одного.

— Мы принесли тебе ужин, — объявил комиссар.

Он опустился на колени перед кроватью, Марианна повернулась к нему спиной. Наконец избавилась от железной хватки наручников. Потерла запястья, оглядела их всех по очереди.

— Собираетесь хавать в моем обществе? Хотите мне аппетит испортить, да?

Она направилась в ванную. По дороге одарила Лорана насмешливым взглядом и ухмылкой. Тот схватил ее за руку, потянул назад:

— Ты еще смеешься над моей рожей!

— Я? Да что вы, капитан! Я нахожу, что эта маска вам безумно идет!

Он легонько стукнул ее по носу. Там уже имелась трещина. Удар был несильный, но боль заполыхала пожаром, добралась до мозга. Слезы полились, она закрыла лицо руками.