Искупление кровью

Она предпочла не противоречить и сняла джинсы. Села на стул, а он встал перед ней на колени. Как раз на нужной высоте, чтобы получить удар ногой в голову. Удар, от которого он уже не оправится. Но страх сковывал ее. Идиотский страх.

Вкус металла во рту. Деликатес с ароматом «магнума».

— Старое растяжение, — пояснила она.

Он взял ампулу перкутальгина, Марианна выхватила ее у него из рук.

— Я сама…

Она разбила хрупкую стеклянную оболочку и вылила содержимое на коварную коленную чашечку. Стала массировать, едва касаясь кожи. Фрэнк перевязал ей колено с ловкостью стажера-санитара, который точно завалит все экзамены и не получит диплома.

— Слишком туго! — поморщилась Марианна.

Фрэнк начал все с начала, она поразилась его терпению.

— Спасибо.

Спасибо? Да я совсем чокнулась! Благодарю типа, который измолотил меня не далее как утром! Который угрожал вышибить мне мозги! Истязать мужчину, которого я люблю!

Она схватила джинсы, умудрилась одеться, подражая сверходаренным эквилибристам. Взяла пачку сигарет, направилась к постели. Но мощная ладонь, словно стальной обруч, сомкнулась на ее руке. Она сглотнула, подалась назад, увлекаемая в адские бездны. Оказалась прямо перед глазами кобры. Змей не говорил, но смотрел так, будто вот-вот откроет широкую пасть с тремя рядами зубов. И поглотит ее.

Он позволил мне помыться, обработал раны. Не для того же, чтобы снова меня избить? Абсурд.

Она пыталась что-то прочесть в его взгляде. Задавала себе миллиард вопросов в тридцать секунд. Перебирала все возможности. Когда я тебя поимею…

На губах его можно было различить намек на улыбку. Только намек.

— Я всю ночь не находил себе места из-за твоей прогулочки по лесам…

Он взял ее лицо в ладони и прижал к своему. Марианна скомкала пачку сигарет, зажатую в правой руке, сердце рухнуло в бездну.

— Я дал тебе шанс, и вот как ты меня отблагодарила?

Сто пятьдесят ударов в секунду. Было в этом человеке что-то устрашающее. Некий садизм, глубоко запрятанный, который лучше было не пробуждать. Целый мир ужасов притаился где-то под внешней оболочкой, и Марианна угадывала его присутствие.

— Я больше не буду, — пролепетала она.

— Я не предоставлю тебе случая… Но если ты еще раз поднимешь руку на меня или на кого-то из моих людей, обещаю, что будешь видеть меня во сне каждую ночь до самой смерти… И если все-таки у тебя получится сбежать от нас, что меня бы очень удивило, меня ждут большие неприятности… Понимаешь, что я хочу сказать? А когда у меня неприятности, я очень сердитый. Просто бешеный… Гораздо хуже, чем сегодня утром… Так что я переверну землю и небо, но все-таки тебя найду… И вот тогда… Тогда ты заплатишь очень дорого…

Он сильней стиснул ей скулы. Будто зажал в тиски.

— Но дожидаясь, пока ты попадешься, я приберу к рукам твоего мужчину… Ты понимаешь, что я хочу сказать, Марианна?

— Да…

— Впредь не забывай: если ты не станешь хорошей девочкой, заплатит он… А потом и ты… Это ясно, Марианна?

Она тихо заплакала. Ей было нетрудно вывернуться, несмотря на шаткое равновесие. Но она едва осмеливалась отвечать.

— Да… Я больше ничего не стану предпринимать против вас.

— Хорошо…

Он наконец отпустил ее, радуясь тому, что сумел ввести ей в вены такую мощную дозу страха.

Марианна отступила на шаг, споткнулась о ножку кровати, завалилась назад. Упала, не издав ни звука. Встала, цепляясь за свое ложе, тихонько отступила перед превосходящим духом противника. То, что она услышала, не значило ничего по сравнению с тем, что она увидела в глубине нефритовых глаз. Монстра. Худшего, чем она сама. Худшего, чем все, кто встречался ей на жизненном пути.

Он все еще разглядывал ее. Теми же глазами рептилии.

— Видишь ли, не стоило вчера оставлять меня в живых. Надо было тебе меня убить, раз уж представился случай…

Он издевался над ней. Попросту провоцировал. Марианна чувствовала, как из самой сердцевины страха поднимается гнев. Пожалуй, он прав.

— Вот именно! Надо было!

Звонкая пощечина настигла ее из полумрака. Зубы клацнули, мозг сотрясся.

— Ты действуешь мне на нервы, Марианна! А они у меня слабые!

— Я вовсе не хотела вас убивать, черт возьми!.. Я просто хотела ему помочь!

— Помочь ему? Да что ты мне вкручиваешь, Марианна?

— Я хотела сдаться жандармам!

Какой-то миг Фрэнк пребывал в нерешимости.

— Терпеть не могу, когда мне врут в лицо! — вдруг заорал он.

— Клянусь! Я хотела сдаться! Чтобы его выпустили из тюрьмы… Чтобы сказать им всем, что он мне не помогал!

Фрэнк отступил к кровати, опустился на нее. А она корчилась на полу. Кризис в самом разгаре. Какое-то время он молчал. Глаз не сводил с Марианны.

— Ты в самом деле хотела сдаться? Ты бы вернулась в тюрьму ради этого мужчины?

Среди горестных, тоскливых криков прозвучало «да». Она говорила искренне. В таком состоянии не лгут. Марианна отвернулась к стене, пряча лицо. Комок нервов; плечи и спина, которые оставались на виду, то и дело сотрясала неистовая дрожь. Она задыхалась.

— Ты чокнутая, — прошептал Фрэнк. — Совершенно чокнутая…

Она не унималась. Становилось только хуже. Она рыдала взахлеб, билась в конвульсиях.