Искупление (ЛП)

Понимание появляется на ее лице, когда она слегка кивает в ответ, прежде чем заговорить. — Они дали мне имя мисс Де Лука шесть лет назад, когда умер их отец. Это было первое дело, которым они занялись, когда Маттео стал главой семьи. — Она почти задумчиво отводит взгляд, ее глаза следят за миром, который пролетает мимо нас, прежде чем она снова поворачивается ко мне. — Я была их няней, пока Энцо не исполнилось четырнадцать, потом во мне больше не было необходимости. Но эти мальчики… они никогда не знали своей матери, даже у Маттео, кажется, нет воспоминаний о ней, а их отец… Ну, он был совершенно другим человеком из мафии. — Затем ее взгляд обращается к водителю, как будто она знает, что он слушает, и не хочет давать слишком много. — Они пришли ко мне много лет спустя, умоляя меня вернуться домой, и, честно говоря, у меня не было настоящей собственной жизни без них. Я посвятила этим мальчикам так много своего времени, что у меня не было собственной семьи. Поэтому, пока они теряются в мире насилия, крови и кровопролития, я обеспечиваю стабильность, безопасность и домашний очаг.

Ее слова растопили мое замерзшее гребаное сердце.

Как им так повезло, что она есть в их жизни? Чтобы она, казалось, бросила все, чем занималась, когда они снова появились в ее жизни. Любовь, которую они, должно быть, чувствуют между собой… Боже, я могу только представить, на что это было бы похоже.

Я сжимаю губы, не желая показать ни малейшего намека на уязвимость или слабость в своем ответе, поэтому я предпочитаю вообще ничего не говорить и отворачиваюсь к окну.

Технически я нахожусь в заложниках уже более двадцати четырех часов, и я чувствую себя не такой загнанной в ловушку, как в детстве. Нахождение на попечении моих родителей не принесло мне никакой стабильности или безопасности, я никогда не знала, что такое настоящий дом. Под властью моей матери и всемогущего мудака Тотема я проводила каждый день бодрствования в заточении у них под каблуком. Версия дочери, которую они хотели создать идеально по своему образу и подобию, в отличие от того, какой хотела быть я.

Моя родословная, мое наследие, которое привело меня в Академию Физерстоун, высоко ценилось семьей моей матери, но они были такими же вероломными, как и семья моего отца. Никакой морали, никаких ценностей. Только жадность, смерть и разрушение.

Кто знал, что есть другой выбор?

Вскоре внедорожник останавливается у железных ворот, и мы поднимаемся по грунтовой дорожке, останавливаясь возле прекрасного дома.

Я вылезаю и закрываю дверь еще до того, как водитель успевает ступить ногой на землю, и обхожу внедорожник сзади как раз вовремя, чтобы зайти внутрь вместе с Нонной. — Мы заберем пакеты через некоторое время, давай сначала поедим, — заявляет она. Мой желудок тоже урчит в ответ, передавая ей мой ответ, когда мы направляемся внутрь, прямо на кухню.

Я застываю на месте, когда мы выходим на открытое пространство, которое кажется сердцем всего дома. Место сбора, семейный очаг, комната с атмосферой, которая продолжает застигать меня врасплох, но на этот раз еще хуже, когда я замечаю двух из трех братьев Де Лука, сидящих за обеденным столом.

Вито и Энцо.

Мне интересно, где может быть Маттео, но я теряюсь в догадках, когда замечаю напряженные черты лиц обоих мужчин.

Блейзер Вито перекинут через спинку сиденья, рукава рубашки закатаны до локтей, пальцы переплетены на столе. Его челюсть напряжена, а морщинки вокруг глаз выглядят так, словно он не пытается смотреть на меня. Сбивает с толку.

Энцо, напротив, все еще в своем черном блейзере, хотя верхняя пуговица его рубашки расстегнута, а галстук давно забыт. И хотя его губы приоткрыты, отчего кажется, что он расслаблен, его брови сурово сдвинуты.

Я провожу языком по губам, сглатывая, но первой тишину нарушает Нонна. — Мальчики, рада вас видеть. Я сказала вам по телефону, что мы собираемся пообедать. Вы тоже чего-нибудь хотите? — Она поворачивается к ним спиной, легко передвигаясь по кухне и застегивая фартук, прежде чем отправиться на поиски необходимых ингредиентов.

— Это может подождать, Нонна. У нас есть несколько важных вопросов к мисс Дитрихсон, — отвечает Энцо, его глаза по-прежнему устремлены на затылок Нонны, вместо того чтобы посмотреть на меня.

Это, должно быть, целенаправленный шаг, как и тот факт, что я внезапно перестала быть Рен, или Авой, или Bella, а просто мисс Дитрихсон. Очевидно, что-то изменилось со вчерашнего вечера, и это оставляет меня немного неуверенной. Что-то витает в воздухе, я это чувствую.

— Ну, ты можешь подождать, пока я ее покормлю. Мы сегодня почти ничего не ели, и это не займет много времени. — Ответ Нонны звучит гораздо более напряженно, когда она поворачивается к ним лицом с лопаточкой в руке и поднимает брови.

— Она подождет, — ворчит Вито, откидываясь на спинку стула, но его руки остаются на столе.