Искушение

– Нет, садитесь, а дети поместятся на одних.

– Здорово! Садись, мама! – обрадовалась Ева.

Ирина села, девочки разместились, Володя, схватив упряжку, потащил санки, ускоряя шаг. Скоро он пустился, к всеобщему восторгу, бежать, а когда замедлял шаг, Наташа ему кричала:

– Папа, ты не ходи, ты беги, беги!

Домой вернулись раскрасневшиеся, счастливые. Ева была сильно возбуждена. И тут впервые она задала маме вопрос:

– А почему у меня нет папы?

Ирина растерялась. Конечно, она ждала этого вопроса. Она ждала его раньше. У неё даже был готов ответ – он умер. Такой ответ сразу снимал проблему. Но сейчас она растерялась. Сказать, что он умер? А вдруг такой ответ напугает ребёнка? Да и что означает «умер» для ребёнка четырёх лет?

– Ну… почему нет… – замялась Ирина, – …есть… – сказала она, не очень представляя себе, что говорить дальше.

– Есть? – удивилась Ева. Это было настолько неожиданно для неё, что она вскочила со стула и подошла вплотную к маме. И тут Ирина поняла, что допустила оплошность, потому что следующий вопрос Ева задала с таким выражением лица, что Ирине стало совестно.

– А где он? – спросила Ева с широко раскрытыми глазами, в которых светилось абсолютное счастье.

Ирине надо было выкарабкиваться. Она не припоминала, чтобы ей когда-либо приходилось врать ребёнку, но надо было что-то отвечать. Времени на раздумье не было, и она сказала:

– В Австралии.

«По крайней мере, это далеко», – мелькнуло у неё в голове. Дальше посыпались вопросы. Ирина терялась, отвечала неуверенно, запинаясь: «…он не может, он работает… в экспедиции… это очень далеко… очень и очень долго… да, самолётом, потом поездом… нет, нас не пустят… важная экспедиция… нет, на новый год не приедет… приедет тогда, когда закончит свою работу».

Объяснения мамы хоть и остались для Евы не совсем понятными, особенно загадочное слово «экспедиция», но в этот вечер она заснула счастливая. Ева думала о том, что у неё есть папа, который рано или поздно приедет, будет катать её на санках, сажать на плечи и доставлять в садик. А она, сидя у него на плечах, будет сверху всем объявлять: «Это мой папа! Он приехал!».

Скрыть от Любови Яковлевны такой эпизод Ирина не могла – Ева непременно заговорила бы с бабушкой об отце. Поэтому Ирина рассказала маме коротко и сухо. Реакция была предсказуемой. У Любови Яковлевны навернулись слёзы на глаза, и она в очередной раз завела разговор о том, что необходимо отыскать отца Евы и что надо быть очень жестокой, чтобы лишать ребёнка отца. Да разве может нормальный мужчина отказаться от такого чуда, как Ева! В очередной раз Ирина ответила, что ей это не нужно, да и невозможно, поскольку она даже имени его уже не помнит. И вообще она скоро выйдет замуж и у ребёнка будет отец.

Вопреки ожиданию Ева больше не задавала вопросов об отце. Видимо, чтобы не раздражать маму. А может, сыграло роль таинственное словосочетание «важная экспедиция», и Ева не без гордости подумала, что её папа в далёкой стране занят некой неведомой, но очень важной работой, которую, как объяснила мама, нельзя останавливать, можно только завершить. Но однажды, месяца через три, произошел случай, который до того потряс Любовь Яковлевну, что она впервые в резкой форме обвинила Ирину в бессердечности и в том, что она плохая мать. Даже Сергей Владимирович отреагировал: «Ирочка, хочешь, я найду его?»

Любовь Яковлевна повела Еву на утренний спектакль. После спектакля бабушка с внучкой решили прогуляться до метро по Тверскому бульвару. Любовь Яковлевна случайно встретила свою приятельницу, с которой раньше работала. Та была год назад в доме у Никифоровых.

– Ева, как ты выросла за год! – сказала она, поглаживая ребёнка по головке.

Женщины увлеклись беседой, Еве стало скучно. Она отпустила руку бабушки и пошла смотреть, что в мире происходит. Сначала Ева долго смотрела, как парень с девушкой на скамейке целуются. Поцелуй оказался слишком продолжительным, и Ева потеряла к нему интерес. Потом она подошла к пожилой женщине, которая кормила голубей, и с любопытством стала наблюдать, как шустрые воробьи тащат из-под носа жирных птиц предназначенные им крошки хлеба. Через некоторое время Ева, наконец, устала бродить в ожидании, когда бабушка закончит беседу, и подошла к ней. И тут она услышала, как приятельница бабушки сказала:

– Так что через неделю еду в Австралию. Давно уж получила приглашение от дочки, всё откладывала. Поеду внука нянчить.

– Конечно, надо с дочкой повидаться, да и с внуком познакомиться, – говорила Любовь Яковлевна, затем обратилась к Еве, которая тянула её за рукав, – подожди Ева, дай поговорить.

– Ну ладно, ребёнок, похоже, уже устал, я пойду, – сказала приятельница Любови Яковлевны. – Всего вам доброго, до свиданья, увидимся, приеду всё расскажу.

Они попрощались, и женщина пошла дальше по бульвару.

– Что ты дёргаешь меня Ева? Что с тобой? – спросила Любовь Яковлевна.

– Попроси её, бабушка, пусть она папе моему скажет, чтоб он приехал.

Любовь Яковлевна оторопела.

– Кого попросить?