Искушение

Уже несколько лет тому назад требования к «ворам в законе» стали менее жесткими. Ворам разрешалось не только иметь свой бизнес, но и заводить семьи. А потому, едва Гиви-старший, сопровождаемый Стеллой, спустился по трапу самолёта, как нему подбежал «посланник» и радостно сообщил, что его ждут на воровской сходке в Кутаиси. Доверительно добавил, не исключено, что на этой сходке будет решаться вопрос о его, Гиви, «коронации».

Представив сыну Стеллу, приказав, чтобы тот «не дурил», свято веря в то, что отпрыск его послушается, надеясь вернуться на дачу буквально через пару дней, Гиви-старший отбыл в Кутаиси.

Вопрос с «коронацией» решился не так быстро, как хотелось. На сходке старые воры напомнили претенденту на «корону», что вор должен не только отстёгивать в общак, но и сидеть в тюрьме, чтобы управлять братвой и направлять её. А Гиви-старший на нарах не отдыхал уже десять лет, наслаждаясь свободой и теплыми бабами. А потому, если он все же надеется быть «коронованным» — нужно бы ему сесть за решетку. Ненадолго, годика на два. А уже потом воры решат, посмотрев, как он будет управляться на зоне, короновать ли его.

Гиви долго спорил и объяснялся, пытаясь и получить «корону» и остаться на свободе. Он видел, что некоторые воры склоняются к тому, чтобы с ним согласиться. Но, «упёрся рогом» Тэнгиз-сухумский! И его подержали те, кто от него зависел. Выбора не оставалось. Нужно было ехать в Батуми, узнать, как «погулял» сынок с заезжей красавицей, объяснить ему сложившуюся обстановку и отправляться «на нары».

В Батумской квартире Гиви сына не застал. Он пожал плечами, подумав, что с того дня, как он привез Стеллу прошло почти полмесяца, и чем там сын может заниматься на даче — неизвестно. В том, что Стелла давно вернулась домой, Гиви-старший не сомневался.

Мужчина побросал в сумку кое-какие вещи и уже собрался выходить, когда раздался звонок в дверь.

На пороге стоял один из дружков сына:

— Чего тебе? — Гиви явно торопился и не собирался вступать в разговоры со всякой шелупонью.

— Здравствуйте, батоно Гиви, — юноша мялся, явно не зная с чего начать разговор. В квартиру его не приглашали, а потому он выпалил, стоя на пороге:

— Там с вашим сыном не все ладно.

— Что ты хочешь сказать?! — Гиви недовольно нахмурился.

— Да вот. Та девка, что с вами приехала, мы её и видели только в первый вечер. А потом только вой и удары из комнаты Гиви-младшего доносились. И когда мы собрались уезжать, он с нами не поехал, а на даче остался. Я заходил к вам несколько раз — его нет по-прежнему, — юноша замялся, потом, словно решившись, добавил, — и глаза у него были дурные какие-то. Словно обдолбился вусмерть. Хотя, наркоту мы с собой не брали.

Гиви-старший помрачнел. Он понял, что сын «сорвался с катушек» и что там творится на даче, одному Богу известно.

— Спасибо, бичё, что предупредил, — Гиви кивнул юноше, — а теперь — иди. Мне собраться нужно.

Гость дважды открыл и закрыл рот, глядя на сумку, стоявшую в ногах у Гиви, но любопытствовать не стал. Развернулся и побежал вниз по лестнице.

Гиви-старший вернулся в квартиру, открыл вмонтированный в стену сейф, вынул из него две ампулы и шприц. Сложив все в металлическую коробку, сунул её в сумку.

15. Стелла

Стелла уже давно потеряла счет времени.

Сколько прошло с того момента, как она оказалась во власти монстра?

День?

Неделя?

Год?

Она не знала. Иногда ей казалось, что вся её жизнь была этим непрекращающимся кошмаром.

Гиви не оставил ей ни малейшего шанса на побег. Девушка постоянно была обнаженной. С неё не снимался собачий ошейник даже в те моменты, года проклятый садист занимался с нею сексом. Ему не мешала ни цепь, ни то, что иногда Стелла начинала хрипеть и задыхаться, если ошейник слишком туго сжимал горло. После того, как она попыталась снять ошейник, в то время когда Гиви уснул, он принес еще один замок, весивший как минимум килограмм, проковырял две дырки в ошейнике и вдел в них замок, который закрыл на ключ. Гиви смеялся, наблюдая за тем, как искривилось от злости лицо девушки, после того, как он вышвырнул ключ в окно:

— Это для тебя теперь навечно! Так что ключ не нужен ни тебе, ни мне, — хохотал садист, довольный своей выходкой.

Если ублюдок засыпал, после своих извращенных утех, то второй конец цепи он пристёгивал к своей руке. Так, чтобы чувствовать даже сквозь сон каждое шевеление жертвы.

В один из дней Гиви, выведя Стеллу во двор, дав ей клочок ткани, велел вымыть машину.

— Зачем? — спросила девушка.

— В село поеду. Нужно мяса купить, — усмехнулся Гиви.

Стела воспряла духом. Ей показалось, что как только её мучитель уедет, сразу представится возможность для побега. Но Гиви отвел её в винный погреб, где вдел конец цепи в кольцо, вмурованное в стену, и снова застегнул на замок.

«Чертов ублюдок! — думала Стела, — да где же ты берешь все эти замки?! От кого прячешься?! От кого закрываешься»?!

Дверь в подвал захлопнулась, отрезав девушку от внешнего мира. Звука отъезжающей машины она не услышала, но, выждав какое-то время, начала кричать, что есть мочи, зовя Марусю.