Искушение чародея(сборник)

   Удалов искоса глянул на себя в зеркало. Лицо как лицо, обыкновенное, залысины вон намечаются. Хотя чего уж – намечаются, наметились. А дама подбиралась все ближе. Когда незнакомка достигла стола, Корнелий Иванович резко отодвинул придвинутую часть стола и позорно отступил из кабинета.

   – Корнелий Иванович, – в голосе Елены Анатольевны послышались знакомые вибрации, услышанные у незнакомки. С потемневшими глазами она шагнула к Корнелию, тот обреченно всхрюкнув, ломанулся наружу, стремительно проскочил через группу женщин, стоящих у входа, – одна из них показалась похожей на темпераментную двадцатипятилетнюю особу, прижимавшуюся к нему в транспорте, – торпедой пронесся по улице и влетел в первый же подошедший к остановке автобус.

   – Какой номер? – спросил Удалов у кондукторши, еле переводя дыхание.

   – На стекле написано было, – недружелюбно бросила та, подошла к Корнелию. – Платите за… Ах, мужчина, будьте так любезны, – голос ее моментально поменялся. Теперь он просто звенел, подобно весеннему ручейку, – оплатите, пожалуйста, проезд, – она поправила прическу, и тут нервы Удалова сдали окончательно. Он закричал, чтобы водитель остановил транспорт, прямо здесь! Немедленно! И только двери раскрылись, выскочил наружу. Вслед ему неслось: «Мужчина, куда же вы?», но Корнелий, не задерживаясь ни на мгновение, огромными шагами несся к дому Минца. «Он меня спасет! Он должен!» – повторял про себя Удалов, и эта мысль поддерживала его силы. Обернувшись перед самым подъездом профессора, Корнелий, к своему ужасу, увидел идущих в том же направлении Елену Анатольевну, сегодняшнюю посетительницу, узнал парочку женщин из толпы у стройконторы, сзади спешила кондукторша из автобуса. К ним присоединилась пара женщин, мимо которых Удалов имел несчастье пробежать. Корнелий влетел в подъезд и с наслаждением услышал легкий щелчок, с которым сработал кодовый замок.

 //-- * * * --//

   Пока Удалов звонил в квартиру Минца, соседняя дверь приоткрылась, и в щелке показался любопытный глаз. Корнелий с ужасом подумал, что это может быть женщина, и его кинуло в жар. Если сейчас Минца не окажется дома? Что делать? Наружу не выйдешь, здесь тоже оставаться опасно. Остается только чердак. Корнелий поднял голову, словно пытаясь сквозь лестницу разглядеть верхнюю часть дома. И тут раздался спасительный звук открываемого замка.

   – Корнелий Иванович? – в дверях Саша Грубин. – Что случилось? Вы какой-то взъерошенный.

   – Я?! – вспыхнул Удалов. – Профессор дома? – оттер Грубина от двери, чуть ли не врываясь внутрь. – Дверь закрой. На замок. На замок, говорю! – взвизгнул он, заметив, что Саша просто прихлопнул ее. Удивленный Грубин повернул в замке ключ.

   – Что тут такое? – в прихожую вышел Минц. Он был в домашнем халате, темно-бордовом, с бархатным воротником, и мягких тапочках без задников, весь уютный и умиротворяющий, в квартире успокаивающе пахло свежесваренным кофе.

   – Профессор, вы должны мне помочь! – кинулся к нему Удалов.

   – Что?! Не помогло?! – одновременно закричали ученые. – Мы же проверяли!

   – Они бегают за мной! Посмотрите! – он указал пальцем на окно.

   Саша вышел на балкон, глянул вниз и тихонько присвистнул.

   – Лев Христофорович, там где-то десять женщин бродят, смотрят на ваш подъезд, – пояснил он, возвращаясь в комнату. – Это за вами, что ли, Корнелий Иванович. А зачем вы их привели?

   – Я привел? Я привел?! – истерично засмеялся Удалов. – Это все ваша настойка! Что вы в нее намешали? Я же шага спокойно сделать не могу. Они на меня набрасываются, словно… словно я мечта женщин всей планеты! От 18 до 100!

   При этих словах Минц вздрогнул, словно его ударили.

   – Я понял, в чем дело, – криво улыбнулся он. – Это все Орехов.

   – Который Орехов? Певец? При чем он здесь? – не понял Грубин.

   – Певец, актер… – согласился Минц. – Видимо, комар успел укусить его… Кумира всех женщин всей планеты. А я сделал концентрат. Вот в результате мы имеем силу притяжения Орехова помноженную в несколько раз… – Лев Христофорович нервно захихикал.

   – Ах, вам смешно? – взвился Удалов. – Что же это такое?!

   – Маленький побочный эффект, – Минц, улыбаясь, сцепил на груди пальцы.

   – Вам смешно, а со мной что теперь будет? Под охраной на работу ходить? Или вообще в лес уехать, подальше от цивилизации?

   – Да выветрится все через пару дней, – успокоил Удалова Минц. – Еще жалеть будешь, что все прошло.

   – А сейчас? – продолжал осторожничать Корнелий.

   – Ну, будут за тобой женщины ухаживать, глазки строить, обнимать, целовать… Плохо, что ли? Пара дней всего, и никакого побочного эффекта, будто и не было. Да такое может быть в любом эксперименте… Саша, скажи!

   – А у меня образования нет, я эксперименты не провожу, – открестился от всего Грубин.

   – А камень – чей был? Если бы ты, в самом деле, не проводил эксперименты. Ан нет! Лавры великого ученого покоя не дают? А учился бы, знал бы, что философский камень – это просто выражение! Образное! Он может быть и в виде порошка. Вот твой и заработал, когда его переехал каток.

   – Если бы я был настолько глуп, я бы никогда не создал вообще ничего, – возмущенно заметил Грубин.