Искушение и разгром

Положив трубку, он поспешно оглянулся. Вновь усевшись в кресле, забросив ногу на ногу и весело покачивая длинной ногой, она с радостным любопытством смотрела на него, словно ожидая, чем он сможет снова развлечь или развеселить ее. Поспешно перейдя комнату и снова присев у ее ног на корточки, он накрыл сцепленными руками ее колени, все так же весело-ожидающе она смотрела на него сверху вниз. Чувствуя гладкую наполненность ее ног под своими руками, он посмотрел на нее, пытаясь мыслями и чувствами вписаться в поворот, произошедший только что, ее глаза вопросительно-весело смотрели на него, ее ноги были близко; шевельнувшись, он ощутил предплечьем среди теплоты и нежности ее голени легкое касание нескольких несбритых волосков. То, что сказал Сергачев, почему-то не нарушало той радости, через которую он летел сейчас, а наоборот, вписывалось в нее, составляя вместе какой-то единый, летящий поток жизни. Машинально все еще думая о тех вещах, которые он должен будет сделать завтра, чувствами отвергая, почти пугаясь той ситуации, когда, на время расставшись с ней, он будет вынужден ждать и разыскивать ее снова, он с легкостью очевидного решения поднял голову:

– Тебе завтра на работу к скольким?

Почувствовав что-то новое, она с огоньками интереса встретила его взгляд:

– К девяти. А что?

– Отпроситься сможешь?

– Отпроситься? Зачем?

– У меня тут дело за городом, часа два на электричке, кое-что привезти надо. Поехали вместе?

Что-то быстро соображая, она с сожалением, почти виновато взглянула на него:

– Не знаю… У нас завтра, может быть, если фура будет, не получится отпроситься.

– А если не будет?

– Тогда – да.

– Узнать можешь?

Взглянув на часы, она, быстро потянувшись, взяла со столика свою большую сумку.

– Если только Стасика, нашего старшего, застану.

Открыв сумку, она зашелестела страницами большой записной книжки.

Рванувшись в угол и подтащив телефон с вьющимся черным шнуром, он нетерпеливо сел рядом с ней на подлокотник кресла; найдя в книжке нужный телефон, она набрала номер.

– Стасик, ты? Привет, это Лидина. Стасик, у нас завтра фура будет? Нет? Слушай, можно я завтра не приду? А потом на вечерних отработаю. На выписках? На выписках Танька заменит. Почему не знает? Знает. Да я потом проверю. Ладно? Можно? Угу. Хорошо. – Слушая его, она переложила трубку в другую руку. – Я? В гостях. Почему это? …Что? – Нагнув голову, она залилась беззвучным смехом. – Сами себе купите. А чего, я ж не отказываюсь. Ладно. Ну так я завтра не приду? Чего? Да пошел ты. Ладно, целую. Пока.

Положив трубку, она, смеясь глазами, повернулась к нему:

– Он говорит: «Все гуляешь».

Опьяненный легкостью, с которой все произошло, он, еще не веря, взглянул на нее:

– Значит, мы завтра вместе?

– Угу.

Ошеломленный, словно еще не зная, что делать со свалившимся на него счастьем, он с надеждой вскинул на нее глаза:

– Как дело сделаем, сходим куда-нибудь?

Словно радуясь за него, она кивнула:

– Сходим. Только мне вечером домой надо.

Он поспешно закивал:

– Я тебя отвезу.

С улыбкой, понимающе она смотрела на него:

– Классно. А сейчас что делать будем?

Поспешно оглянувшись, он кивнул:

– Я сейчас придумаю.

Со смешливыми искорками в глазах она разглядывала его:

– Может, поедим?

– Давай.

Оглянувшись на столик, она потянулась за пакетом. Привстав, она уперлась коленом в кресло, повернувшись вполоборота к нему, ее бедро крупно круглилось перед ним. Чувственно вздрогнув, он, привстав, потянулся к ней. Обняв и развернув ее к себе, он опрокинул ее в кресло и, подхватив ее ноги, туго закинул их себе на плечи. Смеясь и пытаясь что-то сказать, она сделала движение, чтобы помешать ему, но, ощутив его в себе, ойкнув, опустила веки. Улыбка сбежала с ее губ, черты лица словно расправились. Откинув голову, она закрыла глаза.

10