Искушение. Мой непокорный пленник

У нас заканчивалась еда. Я оставила Вира следить за Маркусом, а сама решила сходить на рынок. Может и зря, в моем-то состоянии. С другой стороны, лекарь сам велел почаще бывать на свежем воздухе. К тому же, мне хотелось своими глазами увидеть, что случилось с городом после землетрясения. А заодно поспрашивать на чем можно будет уехать из этого места и, возможно, прикупить лошадей и повозку.

Еще бы придумать, что делать с домом. Жалко будет бросать его без хозяев. У меня все-таки оставалась крохотная надежда, что тетка жива и когда-нибудь вернется. С другой стороны, продать дом я не могла. Если только кому-то передать на временное проживание? Только кому? Кто захочет взять на себя ответственность за чужое жилье?

Город и впрямь было не узнать. Над восточными холмами, где теснились дома простых горожан и особняки местной знати, поднимался темный дым. Там до сих пор бушевали пожары. Даже издалека было видно, что большинство зданий превратились в груды камней. По улицам ходили стражники, пытаясь навести порядок. Вокруг гомонили прохожие, обсуждая ночные события.

Центр города пострадал гораздо меньше, но и здесь были видны следы землетрясения: где-то осыпалась черепица, где-то треснула стена дома. То и дело я натыкалась на осколки разбитых горшков и вздыбленную мостовую.

На рынке поспрашивала расценки на лошадей, прикупила провизию. Много не брала, решив, что позже отправлю Вира закупиться более основательно. Взяла столько, чтобы было чем кормить больного. Лекарь посоветовал готовить для Маркуса мясные бульоны.

Когда вернулась домой, выяснилось, что Или-Тау уже забрали. Жаль. Я, конечно, успела предупредить девчонку и символически попрощаться, но думала, что смогу еще раз увидеть ее до отъезда. Надеюсь, ей понравится новая хозяйка и жизнь Или-Тау сложится благополучно.

Маркус начал восстанавливаться. Он уже мог довольно бодро разговаривать и даже ругаться. Ворчал он потому, что пока меня не было дома, заходила Миления. Не застав меня, она зашла пообщаться с Маркусом. Передала ему корзину фруктов, несколько бутылок хорошего вина, поблагодарила за спасение и заодно рассказала, что случилось после того, как мой брюнет потерял сознание.

— Уважаемая Фелисия, — Маркус скрестил руки на груди, лежа в постели, — потрудитесь объяснить, какого Рамона вы полезли в обрушившийся дом?

— Правильнее сказать не «какого», а «ради какого», — улыбнулась я, глядя на его насупленное выражение лица.

Меня радовало, что мой ворчун чувствовал себя гораздо лучше.

— Ты хоть понимаешь, что могла там погибнуть? И куда ты ушла? Тебе лекарь что сказал? Соблюдать постельный режим.

— Да все со мной в порядке.

— Лиша, — произнес Маркус укоризненно.

— Ну что «Лиша»? Ходила купить для тебя мяса, чтобы Вир сварил еще бульона.

— А в обвалившийся особняк зачем полезла?

Меня начал обижать его тон. Мне столько всего нужно было ему рассказать. И о своих чувствах, и о плане побега. А вместо этого приходилось сидеть и слушать как он меня отчитывает за то, что я, между прочим, спасла его жизнь!

Совсем не так я представляла наш разговор. Я-то думала, что как только он очнется — кинусь ему на шею, зацелую всего, скажу как сильно я за него переживала. Как испугалась, когда дом обрушился. Как места себе не находила.

Мне хотелось поведать, как я даже на секунду не задумалась, когда полезла в завалы ради него. И как потом до утра сидела возле его кровати, прислушиваясь к дыханию: боялась, что оно в любую секунду прервется.

А затем я бы призналась ему в любви, а он сказал бы, что тоже давно меня любит. Какое-то время мы бы посидели в обнимку, а потом я сообщила бы, что согласна сбежать с ним из города.

Вот так я видела наш разговор.

А вместо этого меня отчитывали как маленького ребенка, который разбил любимую отцовскую тарелку.

— Мог хотя бы спасибо сказать, — буркнула я, борясь с желанием психануть и уйти из спальни. Поступок был бы глупым и подростковым, но уж очень хотелось демонстративно обидеться на такой холодный прием.

— Иди сюда, — арамерец похлопал по кровати рядом с собой.

Я села с недовольным видом, повернувшись к злыдне спиной.

— Ты действительно ради меня рисковала жизнью? — он взял мои руки, вынуждая посмотреть на него.

— Действительно.

Его пальцы принялись поглаживать меня по запястьям.

— Прости… Просто я не знаю, как на такое реагировать. Я очнулся. Приходит Миления. Благодарит за спасение. Рассказывает, что меня и ее раба придавило стеной, что я потерял сознание. Что Миления выбралась сама, а ты зачем-то полезла за мной и тем вторым рабом. При том, что дом мог обрушиться в любой момент, и ты бы погибла, — Маркус притянул меня ближе, приобняв за талию. — Я очень за тебя испугался. Это был глупый поступок. Ты ведь могла умереть.

— Ага… А если бы не полезла, то умер бы ты.

— Ничего бы со мной не случилось. Нас бы откопали и вытащили.