Искушение проклятого демона

Дьявол. После того как мы сбежали, похоже, филастр понял, что в его интересах не дать нам ускользнуть вновь. Демоны Церона и впрямь сошли с ума, раз призвали такую тварь на свою сторону. Или же. просто не предвидели атаки? Ведь демон, судя по всему, рухнул в каверну через чудовищную дыру, нависавшую над нами сверху, и почти наверняка нашёл её сам, без чужой подсказки. Должно быть, он тоже почувствовал зов портала в Подземье.

Что ж, теперь хотя бы новым филастрам путь в наш мир закрыт. Хотя не очень — то это успокаивает, когда тебя вот-вот раздавят насмерть.

А потом мимо меня пронёсся ветер, и я не сразу поняла, что у этого ветра было имя.

Тень.

Два раза он сбежал от филастров — мальчиком и взрослым мужчиной. Теперь путь к отступлению был отрезан, и прятаться он не собирался.

Я окинула взглядом поле битвы, пытаясь понять, где смогу пригодиться. Может быть, попробовать приземлиться на эту тварь сверху и выколоть ей второй глаз? Скорее всего, это будет последним, что я сделаю, но даже мизерный шанс того стоит.

А потом я увидела Рагса, пожилого уже охотника, который был ранен вчера. Он валялся, раскинув руки, то ли мёртвый, то ли без сознания, и из руки его…

.. Выпал кусок мела. Совсем рядом с недорисованной линией.

Я коротко выругалась, проклиная свою недогадливость. Пентаграмма! Конечно же! Филастра больше нельзя было загнать в портал — но мы могли провести экзорцизм!

Чёрт, я не знала, удастся ли нам это с такой огромной тушей. Но.

Я слабо улыбнулась. Что ж, нам всего лишь понадобится пентаграмма побольше, правда?

Я наклонилась к Рагсу — и вдруг перехватила взгляд Конте. Впервые за эти годы он был чуть ли не умоляющим.

Он смотрел на меня — и на мел в моей руке. На брата, бегущего к нему.

И я поняла, что должна делать.

Мел в моей руке ожил, крошась, когда я повела первую линию. Я на миг замерла, прикидывая нужные размеры и углы. Но опыт у меня был, и я знала, что не сплохую.

Винст и Огинз, ещё двое охотников из тех, кто спустился со мной и Аресом, бросились помогать мне, доставая свои куски мела. Я заметила, как один из охотников быстрым росчерком добавляет к символу стихии своё собственное имя: личную подпись, которая была у каждого из охотников. Это было нужно, потому что пентаграмма-ловушка работала в обе стороны и какой-нибудь разумный демон, которого ещё ни разу не экзорцировали в Подземье, теоретически мог начертить такую же пентаграмму там и ждать возможности появиться в нашем мире. Конте говорил, что таких случаев были единицы, но охотники перестраховывались всё равно. Я с детства помнила, как он добавлял короткое «Конте» в каждую пентаграмму.

Я быстро ползла на корточках, ведя за собой линию мела. Не вздрагивая, не втягивая голову в плечи, не оборачиваясь и не прислушиваясь к крикам. Когда мы закончим чертить пентаграмму и обведём вокруг неё круг, мне всего лишь понадобится кровь демона. Несколько капель, которые хранились в крошечной бутылочке на моём поясе рядом с запасным кусочком мела. И тогда филастр вбежит в пентаграмму сам.

— Не дайте ему раньше времени пересечь линию! — раздался громовой голос Конте.

Я поёжилась, не переставая чертить. Если филастр и впрямь понесётся через всю каверну и снова затрёт линии, это будет значить, что кто — то должен будет их подновлять снова и снова, пока охотники и люди Тени будут гибнуть.

Ничего. Нам осталось совсем немного.

Огинз и Винст наконец встретились на пятой вершине, дочертив окружность. Я сжала губы: мне осталась лишь половина линии.

И тут я услышала крик.

Одного взмаха лапы филастра хватило, чтобы опрокинуть Тень на землю. Удар вышиб из него весь воздух: он лежал на спине, не пытаясь подняться. Катана выпала из его руки, и лицо было совершенно белым.

А филастр медленно и неотвратимо замахивался для следующего удара.

— Нет, — прошептала я. — Нет…

— Нет!

Крик Конте мог бы перекрыть даже рёв десятка филастров. Меч в его руке обычно был блёклым и тусклым, но сейчас мне казалось, что он горел всеми огнями Подземья.

В следующий миг Конте рванулся, взлетая в прыжке. И демонская кровь щедро окрасила стену, когда меч Конте перерубил филастру лапу.

Я увидела, как Тень поднимается на ноги, и у меня вырвался стон облегчения. На один страшный миг я подумала, что потеряю его. Что уже его потеряла.

А потом филастр, не переставая реветь, рванул Конте на себя второй лапой.

И смял его в кулаке, отшвыривая безжизненное тело в сторону.

Мир застыл перед глазами. Мир, которого не должно было быть. Мир, разделившийся на «до» и «после».

Мир, где Конте больше не было.

Я сжала кулаки. Всё. Я запрещаю себе думать.

Пальцы сами достали и сжали бутылочку с кровью. Я дала знак Винсту, что кровь добавлять буду я, и вскочила, готовясь бежать вдоль вершин.

Но твёрдая рука меня остановила.

— Здесь нужна живая кровь, — произнёс ледяной голос. — Кровь императоров. Чтобы тварь, убившая моего брата, даже не вздумала сопротивляться моей воле.

Кинжал Тени рубанул по пальцу, и две тягучие капли крови упали в вершину. Наши с Тенью взгляды встретились.