Искушения Господа нашего Иисуса Христа

Так Богу угодно, чтобы человек терпением и верою в страданиях и ограничениях проявлял и утверждал свое богосыновнее достоинство; напротив, греховный человек условием своей любви к Богу ставит личное благосостояние и внешнее совершенство и в страданиях своей жизни находит оправдание своего неверия и даже вражды в Богу. Что же нужно было совершить Богу, для избавления тех, которые от страха смерти чрез всю жизнь были подвержены рабству, для приведения их в славу богосыновства? Для сего Ему надлежало Вождя их спасения Сына Божия совершить чрез страдания: Сыну Божию следовало уподобиться людям по всему. По словам другого послания того же апостола Павла, Христос Иисус, будучи образом Божиим уничижил Себя Самого, принял образ раба, сделавшись подобным человекам, — и по виду став как человек, смирил Себя, быв послушным даже до смерти и смерти крестной, (Фил. II, 5–8). Хотя Он и Сын, однако страданиями навык послушанию; и совершившись сделался для всех послушных ему виновником спасения вечнаго (Евр. V, 8. 9). C ын Божий родился от жены, подчинился закону, чтобы искупить подзаконных, дабы нам получить усыновление. Бог посылает в сердца наши Духа Сына Своего, вопиющаго: Отче! (Гал. IV, 4–6).

В этих общих изображениях уподобления нам Сына Божия, в целях приведения многих в славу богосыновства скрывается двоякое значение этого уподобления — объективное и субъективное. Прежде всего, для проявления

богосыновнего достоинства в условиях человеческой жизни, без отношения к настроению самих людей, но по одной только объективной стороне дела, Сыну Божию надлежало усвоить Себе условия человеческой жизни и Свое собственное богосыновство утвердить в этих условиях. Сын Божий, по словам св. Афанасия, на Себя переносит наше рождение, чтобы мы, сочетавшись с Словом, Которое с неба, от Него были возведены на небо; Он переносит на Себя и прочие немощи тела, чтобы мы, уже не как человеки, но как свои Слову, стали причастниками вечной жизни [259]. — Субъективная сторона утверждения богосыновства Сына Божия состоит в усвоении каждым человеком этого богосыновства, или духа Сына Божия (πνεύμα τού υίου τού θεού Гал. IV, 6), верою в богосыновство Христа, так, чтобы верою Христос вселился в сердца наши (κατοικησαι τον Χρίστον δια της πιστεως εν ταις καρδιαις ημών Ефес. III, 17), чтобы все мы были сынами Божиими по вере во Христа Иисуса (πάντες ϋίοί θεού διά τής πίστεως έν Χριστω Ιησού Гал. III, 26) [260]. Но эта вера человека в богосыновство Христа Иисуса должна быть вместе верою его в свое собственное богосыновство, в свое богоусыновление. Для возбуждения такой спасительной веры Христос должен был по всему уподобиться братьям, чтобы человек, видя в лице Иисуса Христа уничиженного и страдающего Сына Божия, в Нем видел и себя — человека во внутреннем всепобеждающем величии и достоинстве Сына, Божия, — чтобы он, видя самого Сына Божия подверженным условиям своей жизни, видел также, как условия его собственной жизни освящены внутренним богосыновним достоинством. Чтобы верою в Сына Божия человек, воспринял Его в себя самого, для сего нужно было Сыну Божию по всему уподобиться людям; иначе вера человека в богосыновство Христа исключала бы веру каждого человека в возможность собственного богоусыновления. Чтобы человек, которого смущают и делают врагом Божиим и рабом диавола страдания его жизни, поверил любви Божией к нему, для этого Сыну Божию надлежало явиться в условиях человеческой жизни, исполненной злостраданий.

Но то самое, для чего Сыну Божию надлежало по всему уподобиться нам, служило для Него источником искушений. Чтобы породить в людях веру в любовь Божию, Сыну Божию надлежало уподобиться нам по немощам и страданиям. Но ведь греховный мір условием своей веры в богосыновство человека ставит внешнее благосостояние и видимое совершенство. Отсюда возникал вопрос: поверит ли человек в богосыновство уничиженного и страдающего Сына Божия? Так Христос с глубоким человеколюбием принял на Себя наши искушения [261]…