Искуситель

— Разумеется, верю, — ответил я. — Вообще–то наша фирма серьезно подумывает о том, чтобы расширяться именно к этом направлении. В подмогу нам нужны самые светлые умы. Так или иначе я с тобой собирался об этом потолковать. Нам необходимо всестороннее исследование по управлению, и в частности по применению электронных ламп в управлении. Не возьмешься ли? Перед моим отъездом старина Уильямс уполномочил меня обговорить с тобой этот вопрос. Если возьмешься, можешь стать у нас постоянным консультантом. Работы Вудбери любопытны, но он ведь умалчивает о том, какие именно электронные, схемы намерен применить для воплощения своих идей. Беспрерывно упоминает о каких–то идеальных элементах, которым можно придавать любые желательные характеристики. Но мы–то вынуждены обходиться реально существующими катушками, конденсаторами, лампами, а они более или менее одинаковы, так что, попытавшись ими воспользоваться, мы не удовлетворим всем требованиям теории Вудбери. Да–да, знаю, Вудбери выдал две–три чисто конструкторские идеи, и, по его словам, схемы его работоспособны. Вполне возможно, но лучше бы кто–нибудь вплотную занялся этим вопросом и высказался со всей определенностью. В этом направлении у нас работают несколько толковых инженеров, но своими силами они, по–моему, не справятся, а нам желательно получить совет первоклассного специалиста. Мы были бы крайне рады, если бы ты занялся этим делом сам, но если не можешь, то не порекомендуешь, ли кого–нибудь другого?

— Да, приходят мне на ум две–три фамилии, — ответил Домингец. — Не исключено даже (хотя маловероятно), что я мог бы заняться и сам. Но ты ведь понимаешь, какой сейчас на меня спрос. Ничего не могу твердо обещать.

Домингеца позвали к телефону. Мы с Селестой воспользовались случаем переброситься несколькими словами.

— Грегори, — сказала Селеста, — ты оказываешь нам с Диего огромную услугу. При всей его кажущейся самоуверенности в действительной жизни он чересчур скромен, себе же во вред. Я ужасно боюсь, что здесь, в Уайт–Пилларс, он чувствует себя ущемленным. Я не хочу, чтобы он считал себя всего–навсего мужем богатой женщины. Если он достигнет положения, при котором деятельность инженера будет приносить ему удовлетворение, а гонорары за консультации будут покрывать его долю расходов по хозяйству, то ему, я уверена, станет легче… да и мне тоже. Какая заботливость с твоей стороны — предоставить ему такую возможность!

Я уехал, чрезвычайно довольный ощутимыми результатами наших переговоров, но несколько смущенный необходимостью обманывать хорошую женщину.

Однако и перед Уильямсом у меня были обязательства, поэтому приходилось выбросить Селесту из головы. А Уильямса я мог с чистой совестью заверить, что в мозгу Домингеца семена сделки упали на благодатную почву, и посеяны они так мастерски, что постепенно Домингец начнет считать себя инициатором замысла и припишет себе немалую изворотливость.

Через несколько дней меня вызвали к Уильямсу.

— Меня очень соблазняют ваши–идеи насчет работ Вудбери, — сказал он. — Если мы ими займемся, то, мне думается, ваш с Каммингсом подход самым правильный. Правда, я еще не совсем уверен, можно ли реализовать его работы в обозримом будущем и стоит ли нам заняться ими безотлагательно. Однако мы ведь не сию минуту обязаны принять решение. На тот случай, если мы захотим продолжить игру, я прощупал Уолл–стрит. По–моему, мы можем рассчитывать, за нужную сумму. Кстати, а у вас как дела с Домингецом?

— Недурно, — ответил я и–дал краткий отчет о беседе–в Уайт–Пилларс.

— Вы все проделали как надо, — заметил Уильямс. — В Домингеце возбудили интерес, а нас не связали мало–мальски существенными обязательствами. Слов нет, вы дьявольски хитры и осторожны. Всегда находите выход в щекотливой ситуации, быть может, не совсем так, как справился бы с ней я, но зато так, как я хотел бы уметь. Знаю, в бизнесе приходится залезать в чужой карман, и вас это мучит до колик, но получается это у вас мастерски. Ну–с, а: каков же следующий шаг?

— Их два, — сказал я. — Во–первых, будем отсчитывать часы, покуда Домингец не созреет. Идеи–то я в него заронил, но пусть пройдет время, пусть он с ними сроднится и поверит, будто они исходят от него самого. Чересчур поторапливать его не стоит, иначе мы себя выдадим, а уж как он тогда все воспримет — я не берусь предугадать.

Во–вторых, с Уотменом я уже виделся и говорил; он не станет дуться, если мы преподнесем пенки Домингецу. Кстати, мне кажется, Уотмену следует основательно прибавить жалованье в виде компенсации за то, что мы превращаем его в козла отпущения. Прибавки он так или иначе заслуживает, а мы должны готовиться к тому, что его идеи будут скармливаться Домингецу.