Искусительница

- Тия, у меня и времени на это нет. Может, я смогу подумать о семье, когда дорога будет построена.

- Да, что это за эпидемия валит вас, железнодорожных магнатов?! То же я слышала от Дэйва! - всплеснула руками Синтия. - Хотела бы я знать, в чем причина такой сверхъестественной преданности?

- Ты по-прежнему не веришь в этот проект?

- Я поверила в него лишь потому, что это была мечта папы. - Она взяла сестру за руку. - Но это его мечта, дорогая моя, а тебе не стоит тратить на ее исполнение всю жизнь.

Бет серьезно посмотрела на Синтию:

- Ты не понимаешь, Тия. Я люблю это дело, железная дорога - это моя жизнь, моя мечта.

- Что ж, ты можешь обнимать и гладить холодный локомотив, а я предпочитаю шесть футов теплой мужской плоти. - Она подтолкнула Элизабет локтем. - А как ко всему этому относятся в столице?

- Нам с Чарльзом удалось добиться от правительства некоторой суммы, ответила она. - А если к ней прибавить еще и мои деньги, то мы сможем протянуть колею до Техаса. Если мы это сделаем, то сумеем вернуть наш капитал.

Глаза Бет загорелись, и вдруг Синтия поняла, что все, сказанное сестрой, правда: жизнь Бет была в этой дороге. Она вкладывала в ее строительство всю свою энергию, все ее интересы были в ней.

- Знаешь, Бет, папа гордился бы тобой, - промолвила Синтия. - Ты и есть тот сын, о котором он всегда мечтал, - рассмеялась она.

- Ох, Тия! - рассмеялась Элизабет, шутя подталкивая сестру.

На следующий день, ожидая Энджи, Бет и Синтия волновались, как школьницы перед первым балом. Наконец, выглянув в окно, Синтия закричала:

- Они уже здесь!

Бросившись к двери, Бет рывком открыла ее, и тут же в комнату, словно луч солнца, ворвалась Энджи. Несколько минут сестры целовались и обнимались, говоря одновременно.

- Где моя девочка? Где моя детка? - закричала Мидди, выбегая в вестибюль.

Энджи бросилась навстречу экономке, а Пит Гиффорд тем временем внес в дом ее багаж. Поставив сундуки на пол, он улыбнулся. Синтия подумала, что видит улыбку на лице этого человека впервые с тех пор, как Энджи уехала из дома.

А потом сестры, как когда-то, поднялись в комнату Энджи и, усевшись на ее кровать, весело болтали и смеялись.

На мгновение мысли Синтии унеслись вдаль. Как часто они сидели вот так в комнате Энджи, поджав под себя ноги и склонив друг к другу головы! В доме было полно больших комнат и уютных уголков, но они почему-то предпочитали именно здесь делиться своими секретами, радостями и горестями.

"Как же мало меняется жизнь, - подумала Синтия. - Люди приходят и уходят, но есть вещи, которые всегда остаются такими, как были".

Голос Бет оторвал ее от размышлений:

- Но если тебе не понравилась школа, Энджи, что ты собираешься делать?

- Думаю, вернусь домой и буду учиться в консерватории в Денвере, отозвалась младшая сестра.

- Может, ты просто тоскуешь по дому? - спросила Бет. - Мы уже прошли через это и знаем, что со временем тоска проходит.

- А я думаю, что ты сбежала из школы искусств из-за обнаженных натурщиков, - поддразнила сестру Синтия.

- Не видела я там ни одного голого натурщика, Тия Маккензи, - сердито проворчала Энджи.

- Тогда неудивительно, что тебе захотелось уехать оттуда, - продолжала шутить Синтия.

- Вообще-то я еще не решила. - Внезапно Энджи закричала:

- Господи! Я уже целых полчаса дома, а еще не сходила к Калико! Мне надо переодеться.

- Если ты собираешься проехаться верхом, оденься потеплее, - посоветовала Бет. - Сегодня очень холодно.

- Да, мамочка, - язвительно вымолвила Энджи. - Видишь ли, в школе я научилась сама принимать решения - Нет, Бетси, ты только посмотри! воскликнула Синтия. - Наша малютка Энджелин, оказывается, выросла! - Она говорила почти серьезно: Энджи и вправду казалась повзрослевшей.

- Все это ерунда, - фыркнула Элизабет. - Не может человек повзрослеть и измениться за каких-то два месяца!

- Ох, не говори этого, сестричка, посмотрим, как ты кое-чему удивишься. Синтия имела в виду себя - уж она-то точно изменилась за последнее время.

Желая сыграть роль баловника Купидона, Синтия напутствовала сестру:

- Непременно позови с собой Гиффа.

- Мне не нужен сторожевой пес, - бросила Энджи через плечо.

...Вся следующая неделя прошла в радостных хлопотах. Синтия скучала по Дэйву, но ей удавалось отвлечься от грустных мыслей: она часто заглядывала в магазины, покупала и заворачивала подарки, ходила на праздничные вечера. Новогодний бал в доме Маккензи издавна считался гвоздем сезона, поэтому сестры решили не отказываться от доброй традиции, так много значившей для их отца. Синтия решила, что лучшего дня для объявления друзьям и родным о ее помолвке с Дэвидом Кинкейдом и быть не может.

На праздничных вечерах сестры Маккензи всегда привлекали к себе внимание местных холостяков. Однако на этот раз все они казались Синтии скучными по сравнению с тем потрясающим мужчиной из Нью-Мексико, которого она так любила!

- Это последний тоскливый бал, на который я пришла, - тихо сказала Синтия сестрам, когда они вошли в бальный зал особняка губернатора.

- Тия, почему ты хромаешь? - встревожилась Бет.

- Потому что на мне туфли Энджелин.