Искусственное зло (СИ)

Так, например, через некоторое время мне удалось установить, что я ощущаю фальшь. Фальшь во всём, что меня окружало, включая меня самого. Да, это звучит странно, но я чувствовал себя фальшивым, ненастоящим. Создавалось впечатление, словно я участник какой-то массовой ролевой игры и веду себя так, как должен вести себя мой персонаж, а не я сам. Ведь, унижая Криса и делая ему гадости, я действовал не по своему истинному желанию, а потому, что так здесь заведено, так здесь принято. Мы, клерки, просто не знаем других отношений, кроме этой вялой, ленивой вражды, и если бы я вздумал вести себя как-то по-другому, меня просто не поняли бы. Грубость, хамство и эгоизм стали неписаными правилами нашего коллектива, и нарушить их было не менее страшно, чем официальный Устав сотрудников «Чёрного Квадрата».

Но почему осознание того, что мне внутренне неприятно жить по этим правилам, пришло так поздно? Почему раньше я спокойно работал и даже не задумывался над этим?

Этот вопрос и мучил меня больше всего. В глубине души уже зарождался самый настоящий страх: а не повлияла ли травма на мою психику, и не начинаю ли я постепенно сходить с ума? Никогда ещё я не чувствовал себя настолько запутавшимся в себе. Как же мне хотелось попросить у кого-нибудь помощи…

«Попросить помощи?» — бесцеремонно встрял язвительный и скептично настроенный здравый смысл. — «Да, Крис прав: тихо шифером шурша, едет крыша не спеша! Помощи он вздумал просить! Да стоит тебе только лишь заикнуться, что тебе плохо, на тебя тут же все набросятся и в буквальном смысле задушат. Нападают всегда на слабых. Попросить помощи — это верная гибель».

Но почему, почему у нас так происходит? Неужели нельзя это как-то изменить?

«Ты сам подумай, что несешь», — не замедлил с ответом разум. — «Это же основа нашего общества, его крепкий фундамент. Можно из-под строящегося дома убрать фундамент? Разумеется, нет. Так всегда было, есть и будет».

И что делать, пришлось смириться.

Так я и брел, низко опустив голову. Прямо замкнутый круг какой-то: мне плохо, я не понимаю, отчего мне плохо, и от этого становится ещё хуже. Мне сильно чего-то хотелось, но я не мог объяснить себе, чего именно. Я хотел испытать такое чувство, когда на душе становится тепло и спокойно, когда не надо вечно оборачиваться, ожидая удара в спину, когда чувствуешь надежность и умиротворение.

Я точно знал, что никогда ранее не испытывал подобного; возможно, лишь в далеком детстве, о котором у меня вообще не осталось никаких воспоминаний. Что же это такое, как называется, и существует ли оно вообще? Надеюсь, что это… — я почувствовал, что начинаю краснеть, — не доброта. Доброта, фу!

Я даже сморщился от омерзения. Конечно же, я, как и любой сотрудник «Чёрного Квадрата», знал, что такое доброта. Доброта — это утопичное, вымышленное чувство, придуманное слабыми, неконкурентоспособными людьми для оправдания своего отказа от соперничества.

Иными словами, слабый, ни на что не годный человек понимает, что у него не хватит сил и способностей для того, чтобы убрать со своей дороги конкурентов, а чтобы не признавать этого, заявляет всем, что им движет не страх быть поверженным, а так называемая доброта. А значит, если человеку хочется доброты, он безвольная тряпка, о которую можно, и даже нужно вытирать ноги.

«Нет, нет, нет, разумеется, я не хочу доброты, ни в коем случае не хочу!» — твердил я себе, пытаясь успокоиться. — «Как можно, в самом деле, мечтать о чувстве, которого не существует, которое придумали, как отмазку?»

И в этот момент меня словно бы окатило ледяной водой. Я инстинктивно поднял голову и увидел… да, это опять была Ника, уже третий раз за день. Она стояла на белой винтовой лестнице, ведущей на верхний уровень зала, но ладно бы просто стояла, так нет, она ещё и пристально на меня смотрела. Да, никаких сомнений не оставалось, именно на меня, хотя в зале было около сотни таких же сотрудников.

Создавалось впечатление, что из её бездонных, как сама вселенная, глаз, исходили рентгеновские лучи, которые просвечивали меня насквозь. Причем речь шла прежде всего не о моём теле, а о моём внутреннем состоянии, о том, что творилось у меня в душе. Казалось, ещё немного, и она своим взглядом прожжет во мне дырку.

Ни разу в жизни я не испытывал такого ужасного ощущения. Мне хотелось убежать как можно дальше, затаиться в каком-нибудь темном углу, спрятаться от этого ледяного, и в то же время обжигающего взгляда, но я понимал, что не осмелюсь на это. Мои ноги словно бы приросли к полу, я и шагу ступить не мог. Разумеется, это магия Ники — своим взглядом она заставила меня застыть на месте.

«За что она так со мной? Что я ей сделал?» — пронеслась в голове паническая мысль. Я чувствовал, что своим взглядом Ника не только изучает моё сознание, но и вытягивает из меня все силы. Вряд ли они действительно были нужны сильнейшему темному магу галактики — скорее всего, это являлось, своего рода, побочным эффектом, и Нике до этого не было никакого дела. А я прекрасно понимал, что долго так не протяну.