Один из объектов критики - классическая трактовка субъекта познания как абстрактного «абсолютного наблюдателя», нацеленного на получение объективной истины (максимально объективного знания об объекте) и постоянно избавляющегося от своей субъективности, препятствующей достижению цели. Такое понимание субъекта сложилось в классической европейской философии XVII - XVIII вв. под влиянием формирующегося естественнонаучного идеала знания и соответствующего типа научной рациональности116
117118.Не рассматривая подробно традицию критики классической субъектной парадигмы в истории философии и современной философии119
, отметим главные возражения критиков (философия жизни и др.). Прежде всего, несогласие вызывал абстрактный, внеисторический характер рационалистического субъекта и классической гносеологии в целом. Гносеология должна исходить из целостной, спонтанной жизненной активности человека, включенного в реальный мир и систему отношений с другими субъектами. Так, например, В Дильтей считал, что науки о духе должны преодолеть метафизическое представление о гносеологическом субъекте и включить в науку о познании ценностные установки, условия и способы деятельности. Дильтей, мысливший историческую действительность как континуальность знания и действия, считал, что такой подход позволит преодолеть теорию репрезентации в гносеологии, возникшую вследствие картезианского отделения внутреннего мира человека от внешнего мира.Постепенно в русле критики классической теории познания в эпистемологии происходит своеобразный антропологический поворот к проблематике сложной структуры субъекта, роли телесности в познании, влияния ценностей и целей человека на познание.
Так, в современной отечественной эпистемологии сформировался экзистенциально-антропологический подход к субъекту познания, главной установкой которого является принцип доверия субъекту как целостному познающему человеку, «ответственно поступающему в получении истинного знания и в преодолении заблуждений»120
. Основанием для принятия принципа доверия субъекту служат данные эволюционной эпистемологии (Лоренц, Фоллмер, Кезин, Меркулов), согласно которым субъективные структуры познания объективно соотнесены с реальным миром, так как сформировались в процессе эволюции. Принцип доверия субъекту познания включает в себя требование исходить в философском осмыслении познания из живого, непосредственного, реального познания, учитывать всю полноту жизненного опыта и данные непосредственного наблюдения, личностные особенности познающего человека. В противном случае за порогом исследования останется сфера иррационального, хаотичного, непосредственного «живого» психологического опыта человека и человечества, недоступного рационализированному сознанию, мыслящему в пределах оппозиции «субъект-объект».Еще одна важная методологическая установка данного подхода состоит в признании равноценности рациональных и иррациональных познавательных способностей человека, что позволяет выявить сложную структуру субъекта и отойти от его абстрактного понимания. Хотелось бы в этой связи вспомнить, что немало схожих мыслей было высказано в онтологической гносеологии (Флоренский, Лос-ский, Франк и др), развивавшейся в рамках русской религиозной философии конца XIX - нач. XX вв., которая, к сожалению, недостаточно включена в контекст современных эпистемологических рассуждений. Интересна мысль Флоренского, прозвучавшая в плане критики рационализма западной философии, о том, что для восстановления полноты взаимодействия человека с реальностью нужно восстановить равноправие различных средств познания. Множественности форм бытия не может не соответствовать множественность форм познания.
Обратимся к ситуации в методологии искусственного интеллекта. Ряд исследователей отмечают, что в последнее время в когнитивной науке «происходит концептуальный поворот, смена основного подхода к исследованию: от
В чем состоят возражения сторонникам вычислительного подхода?
1. Прежде всего, в том, что в рамках данного подхода все многообразие когнитивных функций человека сводится к интеллектуальным. При этом интеллект рассматривается абстрактно, вне процесса его естественного функционирования, вне связи с телесностью человека и вне ситуации взаимодействия человека со средой. Соответственно, подчеркивают критики, модель лишается связи с реальностью и объяснительной силы.