Искусство бегать на каблуках ЛП

Шон остановился перед ней, и глаза Лекси оказались на уровне его «блядской» дорожки, которая указывала на юг. Она почувствовала, как щеки у нее потеплели, пока взгляд поднимался по плоскому животу и четко очерченным грудным мышцам. Скользнув мимо квадратного подбородка, Лекси посмотрела в глубокие зеленые глаза, сверлившие ее в ответ. Она чувствовала себя извращенкой, но куда еще ей было смотреть?

— Мне нужно лишь несколько секунд прийти в себя, прежде чем я спущусь обратно, — сказала она. — Нужно немного отдохнуть от выслушивания деталей почти смертельных заболеваний твоей матери.

Уголок его рта приподнялся в кривой улыбке, когда Шон бросил полотенце и сел на другой конец скамьи. Взял половину сэндвича и откусил два больших куска.

— Голодная? — Он улыбнулся, не переставая жевать, и указал на другие сэндвичи.

— Нет, спасибо. — Лекси перекусила, пока готовила, но в целом голода не чувствовала, выслушав все о проблемах Джеральдины с кишечником. — Описание кожных повреждений и кровянистого стула твоей матери заставили меня потерять аппетит.

Улыбка Шона пропала, и он потянулся за большой бутылкой спортивного питания, стоявшей на полу. Шон немного прищурился, как будто Лекси оскорбила его мать.

— Не то чтобы она не была милой женщиной.

Шон почти опустошил бутылку, прежде чем опустил ее:

— Она ипохондрик.

Даже на расстоянии нескольких метров Лекси чувствовала жар, волнами исходивший от него. Он окружал и давил на нее. Подавлял ее чувства, как реактивный двигатель в лицо, и ей это нравилось.

— В детстве я тоже была ипохондриком, — сказала она, разрушая натянутое молчание. Вытащила из нагрудного кармана салфетки и положила рядом с тарелкой. — Моей зависимостью были лейкопластыри, и я обожала обезболивающие, которые мама держала наготове для меня. Так было, пока мне не исполнилось десять, и я не обнаружила, что обезболивающие на самом деле просто белые конфетки «Смартис». — Шон взял еще один сэндвич и коктейль из упаковки, стоявшей на полу у его ног. — Я знаю, ты, вероятно, думаешь, что я должна была сообразить, что медицинские «Смартис» на самом деле просто обычные «Смартис». Но я не понимала этого, пока мне не исполнилось десять. — Она посмотрела на ослепительно белый потолок. — Не знаю, почему это заняло так много времени.

Шон открыл бутылку и выпил половину.

— Белые конфетки «Смартис» на вкус как апельсиновый крем. — Лекси опустила взгляд на лицо Шона. — А желтые как ананас. — Она посмотрела ему в лицо. — Большинство думают, что все «Смартис» одинаковые на вкус.

— Я знаю свои «Смартис».

Лекси подняла брови.

— Ты выстраивал их по цвету?

— Конечно.

— Мы знатоки «Смартис». — Лекси рассмеялась, покачав головой. — В одной комнате.

Шон улыбнулся и снял бейсболку с головы. Прядь влажных волос выбилась из его шевелюры и завивалась на лбу в форме буквы С, касаясь брови.

— Каковы шансы? — Он откинул прядь со лба и некоторое время пристраивал кепку, чтобы она сидела на голове как надо. — Я пробежался по городу, твои фотографии во всех газетах. Удивительно, что никто еще не выследил тебя.

— А мне удивительно, что твоя мать не сдала меня. — Лекси хотела спросить, не шпион ли Шон, а может, он работает на канадский эквивалент ЦРУ? — Все это вышло из-под контроля. — Она посмотрела, как он взял еще один сэндвич, и добавила: — Кажется, что все началось с малого, но с каждым днем снежный ком становится все больше. — Шон передал ей бутылку с коктейлем. — Спасибо. — Она сделала глоток спортивного напитка, который по вкусу напомнил ей «Гаторейд». — Не знаю, как я здесь оказалась и что с этим делать.

— Мне знакомо это чувство. — Шон проглотил кусок сэндвича, привлекая внимание Лекси к впадинке на горле. — Дерьмо может полететь ко всем чертям очень быстро. — Лекси подумала, не военный ли это жаргон, и боролась в желанием опустить взгляд ниже, пока слова «игровая дьявола» скользили у нее в голове, как змеиный язык. Она специально подняла глаза по лицу Шона к его пропотевшей кепке.

— Ты фанат «Ойлерс»?

— Мы жили в Эдмонтоне. — Он посмотрел на Лекси, затем указал на тарелку: — Уверена, что не хочешь есть?

— Да.

И взял еще один сэндвич.

— Трудно жить в Альберте и не болеть за «Ойлерс».

— Мой отец играл за «Ойлерс». Конечно, это было до моего рождения. — Встав, Лекси перешла от игровой дьявола к тренажеру с тросами, стоявшему в центре комнаты. Штыри на двойных грузоблоках были установлены на отметке триста. — Хоккейных игроков часто продают. Но мой отец играл в Сиэтле, пока не ушел на пенсию после десяти сезонов. Мама хочет, чтобы он перестал тренировать и ушел на пенсию совсем.

Шон взял салфетку со скамьи и вытер рот.

— Почему?

— Хоккейные команды часто в разъездах. — Не было ли и тут чего-то от дьявольской тренировки.

— Да?