Искусство чувств (СИ)

Ощущение тошноты становилось явственнее. На этот раз ему было дурно от собственных слов. Клара резко отпрянула и подскочила на стуле.

— Обязательств? — непонимающе переспросила она. — О чём ты, Джон?

В её недоумении трудно было разглядеть притворство. Джон пытался было отогнать от себя эти мысли, но никак не мог. Сам не зная для чего, он озвучил будто бы не свои мысли.

— Разве мы не в расчёте? — холодным деловым, не свойственным ему тоном заявил Джон. — По-моему, бартер состоялся. В лучших традициях нашей профессии: я помог тебе с карьерой, а ты за это благодарно раздвинула передо мной ноги. Схватываешь на лету. И всё же прими совет: всегда заранее просчитывай выгоду и компенсацию.

Он нарочно выбирал слова погаже. Это было омерзительно и очень посредственно — Джон сам понимал, насколько жалок. Он вопреки самому себе пытался больно укусить Клару, но в итоге унижался сам. Бездарная сцена!

— Как ты смеешь?! — Клара вскочила с места, стиснув в руке чашку. Ещё немного и она бросила бы её ему в лицо. — Ещё скажи, что я продешевила с тобой!

— Не то чтобы… хотя маме об этом лучше не рассказывать, — Джон уже готов был уклониться, но, к сожалению, не закрыть рот. Он даже представить не мог, что с ним могла сделать Элли, узнай она об этом.

Клара шумно поставила чашку на стол и подхватила свою сумку. Её гнев — абсолютная ярость — выглядел угрожающе. И всё же в глазах Джон заметил блестящие слёзы.

— За что ты со мной так? — её губы задрожали. — Это не ты. Нет, ты не можешь так говорить! Все эти мерзости про бартер и компенсации, я ничего не хочу из этого слышать! Ночью ты был совсем другим и я это знаю. Я чувствовала это! Говори что угодно, Джон, но ты переспал со мной потому, что хотел этого. Тебе было хорошо. Нам было хорошо. Не знаю, чем я заслужила твоё презрение, но после этого… мне хочется отмыться от каждого твоего прикосновения.

Развернувшись на каблуках, она чуть не сбила с ног официанта. Клара унеслась стремительнее ветра и ни разу не обернулась. Осколки её боли разметались по всей улице. Даже солнце куда-то спряталось. Джон достал сигареты и не глядя сунул одну в рот. Он не сразу заметил, что поджёг фильтр. Кто-то наверху знатно посмеялся над ним. Весь этот сон… И как он мог поверить, что может быть счастлив наяву?

Комментарий к 7. Необратимость

Смотри, моя любовь, как на востоке Расходятся друг с другом облака И полосы завистливые света Подобно бахроме, охватывают их; Не утренний то свет, А метеор,* - отрывок из Ромео и Джульетты, когда влюблённые прощаются после брачной ночи, когда Ромео вынужден ехать в Мантую.

Эвис Крайтон** - второстепенный, практически эпизодический персонаж в романе Сомерсета Моэма “Театр”. Эвис - молодая, но бездарная актриса, которая пытается попасть на одну сцену с Джулией Ламберт (главной героиней) через её любовника Тома. Звучит запутанно, но советую почитать!

Немного от автора: я понимаю, что многим такое поведение Джона может показаться странным, если не тупым. По комментариям к предыдущим главам я поняла, что опять создаю героя, которому все сочувствуют, который (возможно) не вызывает раздражения, в общем, очередной такой плюшевый медведь, который не виноват, даже если виноват. Вообще мне хотелось бы развить эту тему (таких героев в целом, не только моих) в статье и затем в беседе, и если вы заинтересованы, напишите об этом, пожалуйста))

========== 8. Маски долой ==========

Ему следовало пойти за ней. Оставить все свои подозрения, проглотить свою чёртову гордость с последней горькой каплей кофе, подняться наверх и извиниться. Что бы ни произошло между ней и Пинком, вероятно, ничего толком и не успело случиться, оно не умаляло благоговейного счастья прошедшей ночи. Не должно было. Та вспышка гнева, что заставила его произнести вслух жестокие и несправедливые слова в отношении Клары, медленно угасла. Подсознательно Джон знал — он не прав. И ничего не мог с собой сделать.

Было и ещё кое-что, в чём бы он никогда никому не признался. Как нашкодившему школьнику, ему было неловко теперь извиняться и признавать себя идиотом. Глупое чувство страха, необоснованного и детского, мешало ему сделать шаг навстречу, чтобы ухватить ускользающую от него руку Клары. Если уж выбрал позицию, стой на ней до конца, — убеждал себя он. Вместо того, чтобы развеивать собственные предубеждения, Джон продолжал удобрять их почву. Оправдания доказывают вину, разве нет? Впрочем, Клара и не стремилась оправдаться. Она ничуть не лучше: обрушила на него свою бесконтрольную ярость. И эти глаза, готовые разорваться от негодования… Что он мог бы увидеть в них, если бы явился на порог её номера с извинениями? Отчаяние? Ненависть? Презрение? «Мне хочется отмыться от каждого твоего прикосновения», — её слова эхом звучали у него в голове, когда он представлял эту встречу. Джон устало потёр переносицу. Нет, сейчас никаких извинений.